Владимир Чекмарев - Африка в огне

Типа в красной ливрее звали Мата, и он был местным начальником узурпировавшим власть в целом районе. Ему повезло, что крупные формирования сюда не заходили, основные разборки шли западнее и южнее этих мест, и Мата от безнаказанности закусил удила. Каким-то образом, к нему в руки попала заблудившаяся партия товаров для рыболовного магазина, и бывший дознаватель DGS придумал изощренную пытку Пеской. Дальше все было просто… Мату посадили в кабину головной машины и всю дорогу, что мы проделали по району, контролируемому его бандой, он был нашим пропуском, а потом мы подарили его на прощание нашим проводникам, – было у них в глазах такое желание.

Ну, а задание мы выполнили, и дело наше было правым, и враг был разбит, и мы победили. Царек, уверовавший в учение Карла Маркса, получил свое оружие, и через несколько месяцев благополучно был перекуплен ЦРУ. А у Аркани появилось новое прозвище – Черный Абдулла. И долго еще его донимали вопросами, мол, где твои жены.

Жалеет страшно.

Западная Европа загнивала в том году на своем обычном уровне. Чистые улицы, потоки разноцветных неимоверно шикарных, с нашей точки зрения, авто, сверкающие витрины магазинов, сотни наименований легких, средних и тяжелых спиртных напитков, веселые и безмятежные лица местного населения. Да-а-а-а… Правильно наше Ленинское ЦК организовало Железный занавес, а то ведь на неокрепшие умы это изобилие могло бы неадекватно подействовать, как, впрочем, и на окрепшие. Когда инструктор провинциального райкома КПСС, включенная в зарубежную тургруппу за преданность идеалам, попала во вражеский универсам и увидела местное изобилие, то она уже напряглась, ну, а в колбасном отделе у нее началась форменная истерика. Пожилую девушку срочно отправили в Союз, а сопровождающий группу атташе по культуре объяснил сбежавшемуся персоналу магазина, что данную реакцию у Фрау из России вызвала жалость к местному пролетариату, имевшему столь бедный ассортимент продуктов, в отличие от того, чем питаются жители родного ей поселка Задрюченск.

Группа Южноафриканских биологов, прибывших на международный конгресс, вела себя в магазинах гораздо спокойнее, а их, несвойственный для Острова, загар не сильно бросался в глаза в столице Содружества. Местные службы, имеющие отношение и облеченные доверием, убедились, что пятерка буров не имеет никакого отношения к закупкам оружия, оптовым продажам крюгеррандов и поискам Атомных секретов, и к концу Конференции сняла с них наблюдение, а зря… Как только местные Бонды сняли колпак, великолепная пятерка приступила к выполнению основного задания и отнюдь не для SAS Боты. На самом деле их было семеро, но Барон и Аким действовали отдельно, осуществляя поддержку и отвлекающие маневры. Они числились при Советском павильоне Строительной выставки, младшими демонстраторами и вели себя нарочито глупо и подозрительно. Во время первой рекогносцировки группы они прямо в рабочих комбинезонах отправились бродить по городу, но с таким подозрительным видом, что за ними увязалась половина местных Джеймс Бондов. Барон и Аким нагло зашли в садик возле какого-то частного владения и стали подозрительно там барражировать. Когда к ним подошел полисмен и поинтересовался о том, что джентльмены тут делают, Аким вместо того, что бы сказать, как было оговорено заранее – Guard of environment (Охрана окружающей среды), залюбовавшись на цветы, гордо произнес – Guard of gladioluses, Sir! (Охрана гладиолусов, сэр!), полисмен отдал честь и удалился почти строевым шагом, (почему Аким сказал именно так, вы поймете немного позже).

Дальше было еще интересней… Согласно плану операции, на банкете у французов, даваемом по поводу Дня Бастилии, нужно было засветить одного латиноса, публично передав ему абсолютно бессмысленную шифровку и этим окончательно замутить местных альгвазилов и спровоцировать их на еще более пристальное внимание к Барону и Акиму. Но получилось как всегда… На приеме у Французов Барон, активно не избегавший фуршета, пригласил на танец улыбнувшуюся ему девушку и с этой секунды они стали центром внимания всей публики. Аким в это время, выполняя все пункты плана, подошел к парагвайцу и, улыбаясь, как удав Каа бандерлогу, подарил латиносу маленькую шоколадку, в которой была заныкана никому не нужная, по большому счету, шифровка, оной вовсе и не являющейся. На бумажном прямоугольнике размером с визитку был напечатан один из перлов Акима. Аким получил задание сотворить нечто настолько глубокомысленно-идиотское, чтобы свести с ума не меньше дюжины криптографов. И Аким выдал: