Дмитрий Ненадович - Анти-Духлесс

— Ты что, б… га такая, разлюбила меня что-ли, падла?! Курва-спидоносица! Етит твою и раскудрит?!

— Что ты, Ромочка, е. твою мать! Совсем озверел на фуй? Как же ты, х…о отмороженное мог такое, в натуре, обо мне подумать?!

— А кто, е. твою мать, на дискаче этому пидору Мишке б… кие зенки свои строил и сраной своей жопой перед ним два часа вертел?! Мне все пацаны, реально, проботали.

— Нормально… Ты че, в натуре, е… т ревнивый? Это же лайт флиртой называется! Книжки люберецкие читать надо, выкидыш ты кошачий! К пидорам меня вздумал ревновать!

— Это только тебя и спасает, курву! Я-то знаю, что Мишка — он не по этому делу. Пидор он. Но ты то, вошь подретузная, об этом-то не знала! У тебя б… ги уже, небось, колени были мокрые!?

— Нормально… Что, ты Ромочка? Он такой, сразу мне о своей ориентации начал рассказывать. А я, такая, слушаю и врубаюсь, что он для меня беспол… е-е-е, безопасен, в смысле. Ну и давай с ним отплясывать, для стебу, значит. Для приколу. В основном.

— Ладно, прекращай свои гнилые базары, давай по ближе к твоему б…му телу. Как говорится, снимай трусы давай знакомиться. Резинку принесла? Прошлый раз забыла, стерва, пришлось мне для спокойствия за анализы платить.

А дальше — как в упомянутой классике. Охи и вздохи. Вскрики и стоны. Что ж, дело, как говорится, молодое. Весна опять же. Поэзия. Только все уж громко как то, и очень уж все откровенно. Напоказ, все как-то. Но, такие нынче нравы. Простые. Очень откровенные, а значит и вовсе даже и не лживые они. Правдивые, значит.

Кое-как приведя себя в порядок и вылив пенящуюся мутную воду из дорогого ботинка, суперновой модели от фирмы «Ральф Рингер», Жека вновь заторопился в супермодный, открытый пока только в Люберцах ресторан «Ростикс». На повороте с улицы Хлебозаводской на Октябрьский проспект его ждал, нарушая правила дорожного движения и для прикрытия этого безобразия мигающий многочисленными огнями аварийной сигнализации, новенький «Линкольн». По сложившимся понтовым люберецким традициям в «Ростикс» не принято было подъезжать на автомобилях классом ниже чем «бэха». При этом, если это была все же «бэха», она обязательно должна была быть исключительно новой. И никакие уловки здесь не помогали. Некоторые отстойные граждане пытались иной раз подкатить на каком-нибудь четырехлетнем аппарате, предварительно помыв его и тщательно отполировав. Но нет, эти варианты не проходили. Бдительные сотрудники службы моделконтрол кабака «Ростикс» останавливали этих проходимцев еще на подъезде к тщательно оборудованной стоянке, распологавшейся чуть в стороне от входа в это престижное заведение.

Вот такие водились в Люберцах понты. Такие строгие были правила. Поэтому-то Жеке и пришлось разориться на «Линкольн». На кой черт ему, спрашивается, понадобился этот дорогущий «Ростикс»? Как это, на кой? Для тех же понтов. Это же столичная цепная реакция. Одни понты тянут за собой другие и так до достижения пределов денежных средств, находящихся на кредитных карточках непрерывно понтующихся столичных жителей! А сегодня Жеке понты были нужны как никогда. Сегодня он встречался с одной из своих самых перспективных The Mokroshelok. А всего их у него было пять. Кто же это были такие? Начнем по порядку. Вначале остановимся на общих определениях, а в последствии постепенно доберемся до конкретных личностей. Мы уже как то просили не путать The Mokroshelok с The Telkami и обещали пояснить разницу между ними. Настало время выполнить свое обещание. В чем состояла разница — это, безусловно, мы поясним. Это очень просто, и уже познакомившись с The Telkami вы сразу все поймете. Непонятным остается происхождение и смысл самого названия — The Mokroshelki. Кто их и когда так назвал — неизвестно. Вот, к примеру, Набоков описал наклонности определенного типа особей женского пола и назвал их всех «нимфетками». И всем было все понятно с самого начала: это — писатель Набоков, а это — малолетние проститутки-нимфетки. А с названием The Mokroshelki ничего не ясно: ни автора, ни смысла. Можно, конечно же, высказать некоторые предположения. Например, всем известна физиологическая особенность женского организма, предусматривающая наличие у женщин некоего губастого такого влагалища. (И не надо тем, кто никогда этого не видел презрительно морщить нос. Это ведь медицинский факт! Об этом теперь можно прочитать в любой детской медицинской энциклопедии или школьном учебнике по антропологии. А кому лень читать книжки, тот может просто включить телевизор и тупо так посмотреть зажигательную рекламу женских прокладок с подробной визуальной инструкцией по их боевому применению в тяжелые для страны дни). Так вот, в народе этот губастый орган часто называют не иначе как «половая щель». Как в анекдоте про молодоженов. Помните? Когда в первую брачную ночь новоявленный муж, не проявив (ставшего наконец-то законным) интереса к молодой жене и едва попав в кровать, тут же уснул? Молодая ворочалась, ворочалась, затем, не выдержав потока нарастающей страсти, отчаянным щипанием за эрогенные зоны разбудила-таки своего лоховского мужа и говорит ему: «Знаешь, милый, у меня ведь есть половая щель». «Да? — удивленно переспрашивает сонный лох, — вот я и думаю, откуда же это все время дует?» Может неизвестный автор именно эту «щель» и имел ввиду? Допустим. Но отчего она именно у The Mokroshelok по наблюдениям неизвестного автора оказалась патологически мокрой. Очевидно от каких-то особых эмоциональных переживаний. Обычно от этого все человеческие мокроты и образуются. А образовавшись, тут же выделяются. Разозлился, например, кто-то на кого-то и сразу плюнул ему в морду. Или испугался кто-то чего-то очень сильно и идет теперь этот «кто-то» странной походкой (не расплескать бы) отмываться от последствий «медвежьего заболевания». Какие же эмоциональные переживания преследовали The Mokroshelki? Мы скоро все поймем. Вот только рассмотрим разницу между The Mokroshelok с The Telkami и сразу все поймем.