Дмитрий Ненадович - Анти-Духлесс

Нашлись, правда, отдельные недовольные и протестные все такие из себя граждане. Такие гнусы ведь находятся везде и всегда. В любом деле. При любой степени мудрости действующей власти они всегда найдут повод о чем-нибудь побрюзжать. Но эти скандалисты давно уже получили все то, что им, в конце концов, причиталось. Получили они уже давно травмы, не совместимые с жизнью. А как еще могло произойти без коньков-то да на беспощадном люберецком льду? Доупрямились они наконец-то до ручки и вот никому уже давно больше не докучают. А потому, что надо было вовремя учиться! И потому, что не надо никогда упрямиться! Проявляет власть о вас заботу, о незаметном таком и совсем даже никчемном, так вы будьте ей за это хотя бы молчанием своим благодарны. Не брюзжите никогда. Берите молча кусочек властной доброты и уходите быстро в норку свою. И сидите там себе молча. Не мешайте власти работать. Тогда и травм не будет у вас никаких. Не послушались. Случились травмы. Весьма прискорбно. Люберецкие правители очень сожалели об этом. Но зато теперь трепать ворчливыми языками и мешать их созидательной работе было уже практически некому. Остались одни довольные. И правители продолжали работать. Да еще как работать! Прагматичные правители города Люберцы всегда ведь помнили слова недавнего Председателя Правительства всея Руси: «Правительство — это вам не тот орган, в котором можно только языком…». И всегда непрерывно и напряженно так трудились по благоустройству вверенной им территории. Не трепали попусту языком. Возьмут, к примеру, правители и поставят над перекрестком убитых вусмерть дорог статую ангела-хранителя. И их расчет в который раз оказывается верным. Количество аварий и задавленных пешеходов на перекрестке резко сокращается. Работает — таки ангелочек! Не зазря поставлен! А куда он теперь денется? На нем теперь ответственность за все, что творится на этом опаснейшем перекрестке. И эту ответственность люберецкие правители даже закрепили законодательно. Выпустили они совершенно недавно закон: «Об ответственности скульптурной композиции «Ангел» за состояние травматизма на городских магистралях г. Люберцы». Вот и пусть теперь попробует ангелочек как-нибудь схалтурить. Тут же последует административная, а то и уголовная ответсятвенность. А что? Даром, что— ли, его туда поставили? Правители ведь свою работу честно выполнили. Вот пусть и он постарается. Одного бабла ведь вон сколько вложили!

Вложили-то вложили, но тут же, ничтоже сумняшись взяли и тиснули свои великие имена в основание статуи. А те имена, которые в основании не поместились, тут же легли на гранитные камешки, вокруг ангела аккуратно уложенные. И лежат себе там, как на знаменитом Арлингтонском кладбище в Северной Америке. Одни прохожие, читая эти свежетиснутые надписи на гранитных в скорби своей камушках сильно удивляются: «Так вот этот-то гад, жив ведь еще, чтоб ему пусто было! Мы же эту сволоту только вчера еще в Белом доме видели! Пугал он нас сносом «ракушек»! А куда мы будем машины ставить? Каков, подлец?! Нахамил и, быстренько под почетно-мертвого закосил!» А другие прохожие тут же вступают с этими злыми гражданами в перебранку: «Перестаньте кощунствовать в этом святом для нас месте! Не могли вы Афанасьича вчера видеть! Не мог он вас ничем пугать. Уж очень добрым он при жизни был. Садовые участки нам на очистных сооружениях выделил. Пусть небольшие, но зато очень ровные. Воняет, правда, там очень сильно и всегда, почему-то, воняет. Но зато какой хрен и огурцы с кабачками там вырастают! И ведь совсем немного взял с нас тогда Афанасьич! По-божескому просто. Это сейчас уже (когда Афанасьича не стало) некоторые типы говорят, что незаконно это все и документы у нас недействительны, кадастр какой-то поминают… Фу, слово какое мерзкое. По-всякому обидеть таперича все всуе норовят. А Афанасьич — нет, он нас никогда не обижал. При нём всё подругому было. Справедлив был. А камень уже два месяца как тут лежит. И написано на нем про Афанасьича. Поэтому — даже и не сумлевайтесь. Там он. Афанасьич-то. Под каменюкой этой тяжеленной. Горемыка-благодетель наш незабвенный». И слушая это все, понимаешь — абсолютно правильно ведь сделали все люберецкие правители. Сделали, чтобы, значитца, помнили их благодарные потомки! И будут теперь они, правители в смысле, жить во всех грядущих веках. А в ближайшей перспективе никогда не умрут они от внезапно нахлынувшей скромности. А что? Это ведь тоже очень даже хорошо. Хоть одной напастью, но всеж-таки по-меньше для них будет. Ведь, упаси Бог, с ними чего на почве этого скоропостижного приступа ложной насквозь скромности может приключится! Кто же позаботится тогда о незадачливых в извечной беззаботности своей безхитростных люберчанах? Вымрут ведь все. Зазря передохнут.