Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

Лишь изредка удавалось «стервочкам» записать что-то в оперативном смысле ценное. Главным образом, это были переговоры изрядно выпивших субъектов, заигравшихся в олигархов. Эти подгулявшие купчики любили пощеголять друг перед другом внезапно зародившейся в каждом из них «крутостью» и, широко растопырив в понтах пальцы, манерно растягивая слова, вещать в последнюю модель сотового аппарата что-нибудь наподобие: «Не парься, братело, я по безналу давно не работаю. Это мне не вкусно. Налоговая обдирает. Подваливай завтра ко мне в офис к одинадцати на Большую Пушкарскую, дом 3 с товаром. Я думаю, до чего-нибудь добазаримся… На хрена нам эти налоги? И так на Канары уже вторую неделю не могу откинуться… Ну чё, ништяк, братело? Замётано!»

Ну а утром этих болтунов с поличным накрывают опера и вытряхивают из проходимцев полную сумму неуплаченных в казну налогов. Это называется «деятельное раскаяние». То есть, предполагалось, что застигнутые на месте свершения незаконной сделки «крутые пацаны» тут же слёзно-слюняво раскаялись в содеянном, но тут же взяли себя в руки и деятельно исправили свою ошибку, отсчитав «операм» требуемую сумму. Если бы они этого не сделали, на пацанов сразу же было бы заведено уголовное дело и вопрос взыскания утаённых налогов решался бы через суд. Но такое бывало довольно редко. Пацаны, за редким исключением, были по сути своей очень правильными (хотя и понтово-болтливыми) и очень быстро, а самое главное — глубоко раскаивались и с ходу платили «операм» неплохие бабки. Но брали эти бабки далеко не все опера. Очень многие из «оперов» принуждали пацанов официально вносить деньги на определенные законными актами банковские счета. Но были и такие, которые искусов не выдерживали и принимали всё деятельное раскаяние, что называется, на себя. Таких, как правило, быстро вычисляли и долго они в налоговой полиции не задерживались. Нет-нет, этих зарвавшихся мытарей не сажали в тюрьму и даже не наказывали в дисциплинарном порядке, так как факты их стяжательства порой были просто недоказуемы. Таким деятелям просто предлагалось написать рапорт об увольнении по собственному желанию. И, как правило, корыстолюбцы быстро соглашались, так как понимали, что в случае отказа к контролю их деятельности будет привлечена служба собственной безопасности, которая будет ходить за ними по пятам и украсть уже вряд ли что удастся. «А если ничего не красть, то зачем же тогда служить? Зарплата-то ведь у нас уж больно смешная…», — искренне недоумевали они в кулуарных беседах. А то ещё эта гнусная служба «по борьбе с личным составом» возьмёт да и раскопает какие-нибудь факты прошлого мздоимства лиходеев. Воспоминания о подобных отягощающих карманы фактах, видимо, не входило в планы падших мытарей, и они быстренько ретировались из органов.

Но пока эти «оборотни в погонах» не были схвачены за известное всем гражданам страны место, называемое в народе звучно-сочным словом «жопа», вели они себя как настоящие «парни-мажоры». Впервые Сергей познакомился с этими лихими парнями в ведомственном пансионате налоговой полиции, располагающемся на берегу Ладожского озера. Взяв путёвку на выходные дни после череды бессонных недель работы по одному из сложных дел, ставших впоследствии ещё и громким, он отправился вместе с женой на своей старенькой «копейке» в окружающие Питер болотистые леса. Доехав и припарковав измученный жизнью и дальней дорогой автомобиль на стоянке, Сергей сильно удивился окружающему его обилию новеньких «меринов» и «бумеров». Среди этих творений лидеров мирового автомобилестроения его свежеокрашенная «ласточка» выглядела как изрядно потрёпанный и подраненный в бою птенец доисторического птеродактиля, неизвестно откуда залетевший на павлинью ферму.

— Вы что это, начали сюда «бомжей» на постой пускать? — спросил Сергей знакомого ему «физика», охранявшего стоянку, кивнув на продвинутый автопарк.

— Да нет, это все наши. Оперативная служба на отдых приехала…, — зевнул разморенный кислородом лесного воздуха «физик», — им ведь положено на таких машинах ездить… Как же иначе в «бомжовскую» среду внедряться?

— Эти, похоже, основательно внедрились. Машины-то явно не оперативные. Из оперативных только пару «фольксов» в этом году закупили, — высказал свои крамольные мысли вслух Сергей и побрел вслед за женой по лесной тропинке к стоящему среди деревьев новенькому бараку. Не прошли они и половину пути, как из барака высыпали гурьбой на улицу какие-то возбуждённые молодые люди в новомодных для того времени малиновых и зелёных блестящих пиджаках. Лесная тишь была мгновенно попрана возмущенными голосами владельцев этих понтовых пиджаков. Из-за значительной удалённости до неспешно ковыляющих по тропинке супругов доносились лишь обрывки фраз: «Отстой! Хрен с этой Ладогой! Купаться… Канары… Нет условий! Домой! Питер!» Размахивающая руками гурьба постепенно преобразовалась в толпу. Толпа двинулась к автомобильной стоянке прямо через лес, и вскоре колонна «меринов» и «бэх», глухо урча экологичными двигателями, уже пылила по лесной дороге в надежде скорой встречи с асфальтовым шоссе.