Александр Моралевич - Фельетоны

— Чего! — сказал русский, конечно же, генерал, указуя на противоположный берег соломинкой. — Вперед, чудо-богатыри!

И форсировали. Ах. соломинка и нашенские генералы! Шестьдесят, пятьдесят, сорок лет назад автору в редкость было повстречать аармейского или какого-либо еще даже генерал-майора. Но — соломинка, поэтому генерал-майора нынче увидеть в редкость. А буквально полчищами наводнили страну гэбистские, общевойсковые, эмчеэсовские, прокурорские, милицейские генерал-лейтенанты, генерал-полковники и четырехзвездные генералы армии, "малые маршалы". Так что, пошвыряв в воду одни только звезды с погонов, могут они обеспечить переправу войск посуху через любой водный рубеж, через Сену, Рейн, Янцзы, даже Ла-Манш. Так что прав оборонный министр Иванов, подгребая в армию любое, хоть и колченогое молодо-зелено: ведь все же полагается, чтобы рядовых в армии было хоть чуточку больше, чем генералов.

Да, прежней бедой России были дураки и дороги. Но ныне с соломинка много зловещее этих национальных зол. И матушка ты страстотерпица художественная литература страны! Ах, пошустрил вместе с Березовским на ВАЗе некто Юлий Дубов, мультимиллионер, ныне лондонский почему-то политэмигрант, находящийся в международном розыске. Но, при потворстве издательства "Вагриус" и литподенщика В. Бабенко ужасающий рухнул на Россию роман "Большая пайка" в авторстве Юлия Дубова. Что же критики наши и кинокритики, ведь был снят по графоманскому чтиву и убогий фильм "Олигарх"? Взяли ли критики совковые лопаты и заступы, чтобы зарыть как можно поглубже абортивный литературный выкидыш? Куда там. И даже не соломинки, не ныряльщицкие объемы легких — компрессоры, ресиверы, шланги, манометры применили к детищу политбеглеца, чтобы распиарить Дубова во всю ивановскую. "Наш Драйзер!" (и не менее! было написано о нем. "Это первый и все еще единственный роман о русском бизнесе!" — И сладкослюнными поддувными рецензиями на графоманское полотно полуолигарха разразились бескорыстнейшие "Московский комсомолец" и "Независимая газета". И. должно быть, так старается как можно скорее сцапать Дубова "Интерпол", чтобы втранспортировать его в Швецию для получения Нобелевской премии по литературе.

Держи меня, соломинка, держи!

И говорящая голова в телевизионных "Итогах" на голубом глазу вещает населению: "Умер Аркадий Райкин. Популярность и слава этого человека сравнимы разве что со славой Пугачевой и Киркорова".

После этого надо отказаться от российских выражений "где имение, а где вода" и "в огороде бузина, а в Киеве дядька". Пусть про имение и воду числится пуэрториканской мудростью, а про бузину и дядьку — гренландской.

Апостол мой и предтеча по мировосприятиям Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин писал: "В Европе свирепствовали варвары, а в России начальники".

Предтеча мой по фельетонистике Михаил Кольцов наставлял когда-то в Испании Эрнеста Хемингуэя: "В России главенствуют два вида дураков: дурак зимний и дурак летний".

Вы неопровержимы, классики. Но все находится в развитии. И ныне простая соломинка дала России всесезонное летне-весеннее и осенне-зимнее диво: надувную персону ложной значительности. В политике. В экономике. В статистике. В промышленности. В литературе. В науке. И, как говорят в электричках — далее везде.

И вот законченный ворюга, который уже внутриутробно был воровит и уже при рождении ухитрился украсть у родной матери одну половую губу — надувной, навязывается нам как честняга и губернатор чуть ли не выше по этим статям, чем был упоминавшийся выше кристальной честности и чести губернатор М. Е. Салтыков-Щедрин.

И опять-таки славнейшие наши времена, чего не было даже при большевизме: если ты утл, дурковат, хочешь возвыситься, но никто со стороны не спешит подкачать тебя в область ануса — ты можешь самонадуться. И с распростертыми объятиями почти в любой газете, журнале, на радио, на телевидении ты можешь (предоплата! Предоплата!) заказать о себе возвеличивающий панегирик. Точно так через соломинку можно из месяца в месяц вбивать в башки граждан голубой пульсацией: "ГАЗПРОМ — НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ". И можно из месяца в месяц под бросовыми конфетками писать по дуге: "Россия — щедрая душа". И с конфетками, конечно, смутное дело, но уж действительно щедрая и распахнутая, когда "Юганскнефтегаз" продается группе товарищей, осязаемых даже менее, чем тень отца Гамлета на городской стене.

И в соломинку сечением большую, чем аэродинамическая труба, нам наддувают: "Спешите! Спешите! Впервые в одном месте собраны на продажу СРАЗУ ПЯТЬСОТ автомобилей ГАЗ!" — И уж это верно, больше собрать в одном месте подобного товара удавалось разве что московским ассенизаторам и канализационникам.