Борис Привалов - Не проходите мимо. Роман-фельетон

Стены были щедро оснащены плакатами. Особенно много плакатов призывало к бдительности: «Покупатель и продавец, будьте взаимно бдительны!», «Не пей вина: в пьяном виде ты можешь обнять врага!»

В комнату вбежал молодой человек в голубых брюках.

— Тш-ш! — зашипел он подколодным змием и подкатился к столу блондинки из Кожсоюза. — Привет, Таточка Петровна! — расшаркался он перед серьезной секретаршей. — Привет Наточке Ивановне! — послал он воздушный поцелуй чернобурой девушке.

Та улыбнулась как только могла широко и, хихикнув, спрятала лицо в букет анютиных глазок.

А Таточка Петровна продолжала невозмутимо изучать поваренную книгу.

— Таточка Серьезновна! — сказал голубобрюкий. — Таточка Хмуровна, улыбнитесь хоть раз! Дайте мне папку отчетов ваших артелей за прошлый год и улыбнитесь! Берите пример с Наточки Улыбковны — она никогда не сердится!

— В левом шкафу, на первой полке, папка номер семь, — сказала блондинка, мельком взглянув на шустрого служащего, и снова нахмурилась.

Голубобрюкий молниеносно отыскал нужную папку, шлепнул ее о коленку, чтобы выбить пыль, и, сделав ручкой, понесся к двери.

— Наточка, — сказала блондинка, — а кто этот тип?

— Наверное, от Ивана Ивановича, — на всякий случай улыбнулась чернобурая секретарша. — А может быть, от Сигизмунда Моисеевича… Видно, наш сотрудник: и без пиджака и нас знает…

Услышав последние слова, Юрий встрепенулся, поспешно выбежал в коридор и сдал пиджак в гардероб.

Через минуту Юрий вбежал в комнату со скамейками. Скользя по паркету, подъехал к Таточке Серьезновне.

— Привет, Таточка Петровна! — сказал он бодро. — Вчера на карнавале вы были самой авантажной маской. Мне нужно спешно цифры выполнения плана за последний месяц.

— Для Ивана Ивановича? — сказала Таточка, не поднимая глаз. — Левый шкаф, первая полка, папка номер четырнадцать.

Юрий достал папку.

— А Иннокентий Петрович у себя? — спросил он.

— Никого не принимает, но попробуйте, — сказала Таточка.

…Иннокентий Поплавок был не то что толст, а несколько округл. На первый взгляд он казался составленным из шаров: на шарообразном туловище сидела глянцевитая, как биллиардный шар, голова. На голове шарик поменьше — нос. Двумя серыми мячиками казались большие вялые глаза. И помещался Поплавок на каком-то особом кресле, сиденье которого было сплетено из шнуров и провисало, как гамак — ни дать ни взять биллиардный шар, загнанный в лузу.

— Я приезжий, — сказал Юрий. — Прибыл в ваш город по специальному заданию. О причинах своего визита расскажу после. А пока объясните мне: те плакаты о бдительности, которые висят в соседней комнате, имеют к вам отношение? «Покупатель и продавец» и так далее?

— Имеют, — сказал Поплавок. — Мы же, более-менее, бдительные люди. Даже скорее более, чем менее. Вот, например, я не могу с вами дальше разговаривать до тех пор, пока вы не заполните анкетку… Простите, у нас такой порядок… Мало ли кто ко мне придет… Надо, более или менее, знать…

— Скорее более, чем менее, — вставил Юрий.

— Вот именно! Фамилия… Год рождения… Национальность… Образование… Все-таки сразу видно человека, какой он…

Когда Юрий заполнил все графы, Поплавок взял у него анкету, пробежал ее глазами и сказал:

— Та-ак, та-ак. Вот теперь мы можем разговаривать… Вас, значит, плакаты интересуют? Это же к выставке, экспонаты.

Поплавок обвел кабинет глазами. Вздохнул.

— Выставка нас угнетает. Будем показывать результаты работы. А пока из-за этих результатов работать нельзя.

Стол Иннокентия Петровича был завален самыми различными предметами: резиновыми подушками, гуттаперчевыми мальчиками, эмалированными кастрюльками. К шкафу кто-то привязал гроздь детских воздушных шариков разных расцветок. А на подоконнике валялся полусвернутый лист ватмана, видимо с диаграммой роста производства. Юрий прочел: «телеги крестьянские (в двухосном исчислении) — 465 %».

— Здесь и «Резинсоюз», и «Игрушсоюз», и союз «Посудотара» расположились. А наши изделия еще у кого-то в кабинете лежат — голова кругом идет… — и Поплавок озабоченно почесал затылок карандашом…

— А там, среди скамеек-экспонатов, нет ли у вас скамьи подсудимых? — спросил Юрий. — Может быть, она напомнила бы вашим сотрудникам, что не стоит давать папки с данными о выходе готовой продукции первому попавшемуся человеку. Boт я получил папку.