Иоанна Хмелевская - Против баб!

На полях.

Похоже, к такому мнению она пришла благодаря не личному опыту, а старшей сестре.

По всей вероятности, с той поры берет начало и мое собственное предубеждение против очкариков. Не подумайте, пожалуйста, что я их тотально уничтожаю, ничего подобного, боже сохрани, я еще не до такой степени спятила, просто в своих книжках обхожусь без них, и очки не являются для меня первоочередным атрибутом героя-любовника.

А также героини.

В годы гораздо более поздние признания подруги-очкарика только утвердили меня в неприязни к этому оптическому прибору. По ее рассказу выходило, что близкий контакт с так называемым ухажером, тоже в очках, привел к серьезным очковоситуационным проблемам. Другое дело, что у обоих были довольно большие диоптрии, что не часто случается, так зачем же мне брать это в голову?

В конце концов, насколько мне известно, одни очки разбились. Хорошо, что были запасные.

Не только как автор, но и как гораздо более важная фигура — Читатель я терпеть не могу в чужих, якобы новых, произведениях повторов, того, что уже читала раньше и знаю по предыдущим вещам. А посему я ужасно не хочу повторяться и заниматься плагиатом у самой себя, и все-таки вынуждена признаться, что уже писала об этом в книжке «Две головы и одна нога». Будь у меня хоть капля ума и дар предвидения, я бы рассказала эту историю здесь, а не там.

Нет, пожалуй, в наше время девушки, начиная с младшей молодежи и кончая старыми клюшками, которая бы к подвязкам относилась так же, как я в юности. Ну, разве что военное и послевоенное поколение, еще живое, вспомнит со слезами умиления те благословенные времена, когда элемент гардероба вроде пояса для чулок являлся чем-то типа:

бриллиантового колье;

украшения прически из страусиных перьев;

аморальной гримасы капитализма;

звезды с неба;

сказочной фантазии;

смертного греха;

навсегда исчезнувшего разврата.

Во всяком случае, того, чего не найти, на что даже одним глазком не взглянуть в окружающей нас действительности.

Я отлично помню, как, будучи уже совсем взрослой особой, обремененной детьми школьного возраста, я узнала, что где-то на Вилъчей или на Хожей (точно не скажу) есть корсетная мастерская, изготавливающая такие вещи на заказ, страшно дорогие, но безумно красивые. Учитывая материальное положение (а также мужа, любящего меня независимо от одежки), я даже не пошла посмотреть. Возможно, этим фактом объясняется мое отставание в развитии.

В школе эта тема не поднималась, но шесть лет войны сделали свое дело. Несмотря на глубокий (и вполне естественный) интерес к сексу, подвязки нам в голову не приходили.

Это ж надо! А куртизанкам лет пятьдесят назад приходили! Видать, женщины стали глупеть раньше, чем нам казалось…

То, что современное поколение учинило с танцами, достойно кары небесной.

Бедные, несчастные дурынды!

Я искренне сомневаюсь, чтобы когда-нибудь какая-нибудь хитроумная гимнастика способствовала возникновению взаимного интереса у лиц, ею увлекающихся.

Интеллект в ней, пожалуй, не участвует.

Характер не проявляется.

Финансовое положение никакого значения не имеет.

Физическая подготовка может быть средненькой.

Речевой контакт исключается по причине оглушающей музыки.

Излишки темперамента сжигаются при усиленном дрыганье, и ни на что другое его уже не хватает.

У меня нет уверенности, собирали ли когда-нибудь следственные и исполнительные власти вдумчиво статистические данные об изнасилованиях. Сколько таковых происходит сразу же после разрядки напряженности в дискотеке, а сколько в других случаях. А не мешало бы заняться…

(Тут я должна признаться, и это будет, пожалуй, весьма далекое отступление от темы, что лично читала уголовное дело об изнасиловании и его результате, то бишь ребенке.)

Бал имел место в пожарном депо глубоко провинциального городка. Молодая дама, произведя на свет наследника, обвинила молодого человека в совершении вышеупомянутого деяния аккурат на балу. За изнасилование она особо не цеплялась, честно призналась, что юноша ей понравился, а потому поддалась его настойчивости без особого сопротивления, но вот в вопросе о наследнике желает полной взаимности. Парень упирался всеми четырьмя лапами, что знать ничего не знает и дамы пальцем не тронул.