Дм. Иванов - След чудовища

— Поздравляю! — поднялся профессор Семужный. — Вот мы и настоящий изыскательский коллектив: у нас уже склока. Тем не менее предлагаю всем участникам высказаться, значима ли проблема «Алчность человека в природе, человеческие жертвы от алчности, ущерб от алчности». Спецкор «Крокодила»?

— Примеров тьма, — сказал спецкор. — Здесь же, в Читинской области, я недавно летал на лесной пожар по рекам Нерче и Ачунаиде. Там было идеальное место для добычи пантовых оленей. Пришлые алчники, чтобы выкурить штатных охотников, подожгли тайгу с трех сторон. С четвертой была река. Люди едва не погибли. Зверей и птиц погибло бессчетно.

— Вы, Квант?

— Есть такая проблема. Рыба, известно, валом прет в тот последний день, когда весной лед вот-вот оторвет от припая и унесет в море. Ну, а люди толпами прут за рыбой на лед в этот день. Потому что за час можно три пуда отборных лещей натаскать. У меня так на Рыбинском море знакомец погиб. Фотограф-портретист-цветовик. Не то провалился, не то унесло. До двухсот человек уносило.

— Жадность, она губит, — подбил итог Варсонофьич. — Про жадность и сказ мой будет. Ты ответствуй мне, Квант: на что знакомцу твоему были три пуда? Не сберег бы он их, не унес, не вывез, проквасил да выбросил, А ловил! Обезьяньего азарту ради ловил. И прочие люди дорвутся в места, уток бьют на пролете без сыскной собаки, а берут только тех, что к ногам упали, остатних же не ищут на болотине. И другие в тундры прорвутся — линялых гусей палками бьют — лишь бы бить. И в большие снега ослабелых животных пиками колют не в жареху либо похлебку, а инстинкт свой потешить, вроде как молодечество. Говорил я с одним таким, лошадь он порешил в лесу. И он мне гутарит: я, как жахнуть, секунды за три уже знал, что мерин это кинофикаторский калюной [1] Калюный — красноватый (забайк.). масти, а пальца унять уж не мог. Тут, товарищ профессор, недалечко Бурятия, и водится в ней село Романовка. Коопзверопромхоз там скот пасет в труднодоступной местности. Так сколько безвинного скота перестреляно ночами с вездеходных машин — страх сказать! Леня Ковалев, он директор в Романовке, уж с коих пор на ночь выставляет в табунах и стадах трафаретики на каждой животине: ежели то корова —

а ежели лошадь, так:

да только в азарте алчности бьют скот все равно.

Наступило молчание. После молчания общий совет решил: в проблему «Алчность человека в природе» вклиниваться.

Утром грохнули в дверь кулаком:

— Экспедиция! С вещами выходи строиться. Будем знакомы: шофер Управления охотничье-промыслового хозяйства Николай Туркин.

Ыйна Сауна со всех сторон обошла наш ГАЗ-66 и деловито унтом попинала баллоны. Из печной трубы над будкой, установленной в кузове, шел дым.

— Пора грузиться, — сказал Туркин. — Нам тыщу километров махать.

— Нам грузиться в момент, — зашустрил Варсонофьич. — Мы такое товарищество — Голь, Моль и Ноль, все пожитки в нагорбнике.

И закинул нагорбник в будку. Ыйна Сауна разместилась в кабине. Грузовик взревел двигателем и рванул. Мелькнули за окном читинские улицы — и машина помчалась к Яблоневому хребту.

В будке был полумрак. Трещали в печке дрова. Со спальных мешков приподнялись двое.

— Борис Сенчуков, директор областного краеведческого музея.

— Николай Антонович Шенгольц, председатель областного общества охотников. Прежде всего прошу обратить внимание на приметы нашего грузовика. На нем проводятся рейды по обезвреживанию, поискам и спасению алчников. Значит, приметы их автомобилей такие же: помятая кабина и исцарапанная краска на ней — от подминания тонкоствольной северной тайги под себя. И еще нестандартная будка в кузове, окованная железом: ведь стандартный тент с утеплением в момент изорвет о сучья деревьев в тайге. А главное — большой люк в крыше будки. Он никак не для любования звездным небом. В этом люке, высунувшись по пояс, стоят ночами два человека: один — с авиационным прожектором, другой — с карабином. Итак, товарищи, увидев в любом месте страны автомобиль с такой будкой, смело скликайте на него охотнадзор, милицию и народный контроль: это машина алчников!

Позади остались Романовка, Талая, Телемба, к вечеру мы были возле Витима.

— Смотрите, как выглядит это, — показал в окошечко Борис Сенчуков.