Ллойд Осборн - Несусветный багаж

Наконец как-то ночью Моррис ворвался в спальню брата и разбудил его.

— Что случилось? — спросил Джон.

— Джулия уезжает завтра, — ответил Моррис. — Она должна вернуться в город, подготовить дом к нашему приезду и нанять прислугу. Мы тронемся за ней через три дня.

— Замечательно! — воскликнул Джон. — А зачем?

— Я знаю, зачем, — убежденно ответил брат.

— Знаешь? Что знаешь?

— Знаю, почему Майкл не идет на компромисс. Он не может. А не может потому, что Мастермана нет в живых, и он от нас это скрывает.

— Черт возьми! — выругался легковерный Джон. — А зачем он это делает? Какой в этом смысл?

— Хочет захапать тонтину .

— Но у него же не выйдет. Нужно свидетельство врача.

— Ты что, никогда не слышал о продажных врачах? — рявкнул Моррис. — Да их как муравьев в лесу. За три фунта купить можно.

— Нет, если бы я был коновалом, не согласился бы меньше чем за пятьдесят, — заметил Джон.

— А Майкл, — продолжал Моррис, — завяз в этих делах по уши. У всех его клиентов рыльце в пушку. Все его дела дурно пахнут. И лучше его никто в них не разбирается. Можешь мне поверить, он себе все точно спланировал. И план этот наверняка неплохой, ибо ловкач он отменный. Но я тоже хитер, и терять мне нечего. Я еще сиротой школьным потерял семь тысяч восемьсот фунтов.

— Не будь занудой, — прервал его Джон. — Ты уже истратил куда больше, стараясь их вернуть.

Несколькими днями позднее, как и предполагалось, трое мужчин, принадлежащих к нашему незадачливому семейству, отбыли с Восточного вокзала местечка Борнмут. Погода явно не благоприятствовала путешествию, да к тому же была и сильно переменчивой. Не удивительно поэтому, что Джозеф был экипирован в полном соответствии с указаниями сэра Фарадея Бонда, который в отношении одежды своих пациентов исповедовал принципы не менее строгие, чем по части диетпитания. Немного найдется покорных страдальцев, которые согласились или, по крайней мере, пытались следовать наставлениям этого педантичнейшего из эскулапов. «Не рекомендую пить чай, — читателю, наверное, приходилось уже слышать подобные предостережения, — да-с, советую категорически исключить из рациона чай, жареную печенку, вина, содержащие сурьму, а также свежий хлеб. Ложиться спать необходимо не позднее 10.45; настоятельно советую носить белье только из гигиенической фланели. А для верхней одежды использовать мех куницы. Следует также заказать пару ортопедической обуви от фирмы «Дэлл и Крамби»». Уже после урегулирования гонорара, сей доктор мог остановить вас на пороге кабинета и трубным голосом добавить с особым нажимом: «Да, забыл самое главное: прошу избегать, как нечистой силы, копченой селедки!» Нечастный Джозеф был до последней пуговицы одет согласно наставлениям сэра Фарадея. На нем были ортопедические башмаки, костюм из натуральной, пропускающей воздух шерсти, рубашка из гигиенической фланели, материала несколько мрачноватого по оттенку, ну и, разумеется, пальто из куньего меха. Даже носильщики на вокзале в Борнмуте (излюбленном, кстати, курорте доктора) без труда узнавали в пожилом джентльмене творение сэра Фарадея. О наличии у Джозефа личных вкусов в выборе гардероба свидетельствовал лишь один-единственный предмет — фуражка с козырьком, с которой его не могла разлучить никакая сила в мире — это была память о том, как он удирал от голодного шакала в эфесской пустыне и о пережитом урагане в Адриатике.

Не успела мужская часть семейства Финсбюри разместиться в купе, как уже начались раздоры. Ссора сама по себе вещь неприятная, а в случае с Моррисом она оказалась особенно некстати. Если бы он чуть подольше постоял у окна, эта повесть не была бы написана, поскольку тогда он смог бы заметить (как это сделали носильщики) появление еще одного пассажира в униформе сэра Фарадея Бонда. Голова Морриса, однако, была слишком занята другими делами, которые он (один Бог знает, сколь ошибочно) считал более важными.

— В жизни не слышал большей чепухи, — заявил он, возобновляя спор, который не прекращался ни на минуту с самого полудня. — Этот чек не принадлежит вам, дядя, он принадлежит мне.

— Он выставлен на мое имя, — отвечал старик с завзятым упорством. — Это моя собственность и я могу сделать с ней все, что захочу.

Чек на восемьсот фунтов был дан Джозефу на подпись, он же взял и попросту спрятал его в карман.

— Нет, Джонни, ты только послушай, что он говорит! — кричал Моррис. — Его собственность! Да вся одежда на нем принадлежит мне!