Лео Таксиль - Священный вертеп

Несомненно, было бы гораздо умнее подумать об этом в начале письма и смягчить свой стиль; но тогда потомство лишилось бы превосходного литературного памятника, свидетельствующего как о деяниях, так и об образе мыслей церковников.

Будем считать, что нам повезло!

Бенедикт третий умер, не дождавшись суда над диаконом Губертом и его сестрой Теутбергой. Святой престол пустовал целый месяц; римляне ожидали приезда Людовика Немецкого для избрания нового папы.

Когда король явился, приступили к выборам. Большинство голосов получил Николай, молодой священник из знатного рода, служивший секретарем у Бенедикта.

Уже во время церемонии посвящения новый папа энергично проявил себя как ревностный защитник авторитета папской власти; при этом он обнаружил больше наглости и высокомерия, чем все его предшественники.

Он пожелал, чтобы король стоял с непокрытой головой при его появлении и пешком сопровождал процессию, ведя под уздцы его коня от базилики святого Петра до Латеранского дворца. В довершение, прощаясь со святым отцом, король-святоша пал ниц и, трижды стукнув лбом землю, облобызал папскую туфлю!

Об обвинении, которое выдвинул архиепископ Гинкмар против Теутберги и Губерта, уже было совсем забыли (подобные скандалы случались довольно часто, и клир о них не вспоминал), если бы брата и сестру вновь не застигли на месте преступления.

Супругу злополучного Лотаря заключили в монастырь до вынесения приговора епископами королевства. Но королева, страшась мести супруга, бежала из монастыря с братом Губертом, надеясь найти защиту у Карла Лысого. По-видимому, этот монарх, несмотря на лысину, все же обладал какими-то чарами, ибо госпожа Теутберга поторопилась стать его возлюбленной.

Однако королеве трудно было примириться с положением рядовой фаворитки, и потому с дерзостью, достойной ее сана, она отправилась к папе, чтобы обжаловать обвинение, выдвинутое против нее французскими епископами; Лотарь, со своей стороны, опасаясь, как бы его неверная супруга не восстановила против него святого отца, поспешил направить своих послов в Рим, чтобы они предупредили Николая первого, на какие каверзы способна распутная королева.

Но первосвященник уже попал под влияние Теутберги, равно как и все прелаты римского двора: они ни о чем другом и не мечтали, как быть соблазненными такой красоткой.

Короче говоря, собор объявил королеву невиновной и, грозя отлучением, обязал Лотаря вернуть к себе жену.

Церковная справедливость, подобно водевильной актрисе, обожает всяческие проказы!

Еще один эпизод из этой же эпохи. Немного позже, после того как короля Лотаря наградили пожизненным титулом рогоносца, папа созвал новый собор, который должен был рассмотреть обвинение в адюльтере, выдвинутое против красавицы Ингельтруды, дочери герцога Матфрида и супруги герцога Босона Ломбардского, от которого она, украв драгоценности, сбежала с любовником.

На сей раз незадачливый супруг простил виновную, но отнюдь не раскаявшуюся супругу и, все еще любящий, пытался изо всех сил вернуть ее.

Убедившись, что все его мольбы напрасны, герцог решился просить папу употребить свое влияние и заставить неверную жену исполнить свой долг перед королем и… королевством.

Вняв просьбам Босона, Николай созвал в Милане собор, куда также вызвали Ингельтруду: ее присутствие в какой-то степени помешало бы благородному собранию отлучить ее от церкви.

Если бы слово «заткнись» существовало в словаре той эпохи, то, надо полагать, бесстыдная супруга сумела бы достойно ответить первосвященнику. Но, не располагая подобным оружием, она просто отказалась отвечать и не воспользовалась приглашением.

Ее осудили, но ни анафема, ни увещевание не произвели должного действия. Получив постановление об отлучении, Ингельтруда бросила его в огонь и подняла послов на смех:

«Если вашему святому отцу угодно созывать соборы, исправлять жен, вмешиваться в адюльтеры, то передайте ему, что он попусту тратит время, издавая церковные указы. Пусть лучше займется исправлением своего омерзительного клира; пусть запретит монашкам рожать и выгонит содомитов из собственного дома!» Известие о том, какой прием был оказан его послам, привело папу в неописуемое исступление. Он тут же приказал епископам Лотарингии изгнать распутницу из города, угрожая второй анафемой, если она не вернется к мужу. Ингельтруда, ясно выразив свое отношение к угрозам и церковным проклятиям, преспокойно удалилась к епископу Кельнскому и, не боясь огласки, стала возлюбленной этого прелата, Попытайся она по примеру благоразумной Теутберги поехать в Рим на личную аудиенцию к папе, вместо проклятий ее, несомненно, ожидало бы благословение святого отца. Собираясь разразиться третьей анафемой против Ингельтруды, папа и сам пообещал простить виновную, если она явится лично к нему и привезет с собой соответствующую сумму серебра.