Алла Борисова-Линецкая - Дневник горожанки. Петербург в отражениях

Пока палитра нашей жизни серого цвета на провокационный вопрос в ЖЖ галериста Марата Гельмана «За что вы не любите Россию?» ответов будет тьма. От «За серость, жадность и лень, а вы за что?» до «А за что ее любить? В России все сделано не для жизни человека, а для практики естественного отбора…». Ребята, признаем: у нас во многих регионах плохой климат. У нас непростой менталитет. У нас тяжелое историческое наследие. Всё так. Но если мы и дальше будем не любить друг друга, а временами ненавидеть, жить нам станет еще тяжелее. Может, лучше попробовать жить по-другому? Улыбаться встречным, разговаривать вежливо даже с незнакомцами, думать о посетителях, клиентах, коллегах и друзьях. Заботиться о чистоте и приветливости своего дома, своей улицы, своего города. В общем, жить, как нормальные люди.

Вы не замечали — в последние несколько лет об эмиграции заговорили те, кто раньше никуда не собирался, а на вопрос о патриотизме начинали бить себя в грудь. Вот моя подруга, к которой я, желая исправить настроение, направилась прямо с Дворцовой. Она половину времени проводит в Европе — такая у нее работа. Но недавно призналась, что всякий раз ей стало все безрадостнее возвращаться из Рима или Парижа в Петербург. Потому что к хорошему привыкают быстро, а к плохому — никогда.

Мы с ней немножко выпили и пришли к каким-то выводам. Голодные годы давно позади. Колбасы у всех достаточно, захотелось большего — уважения, например. Уважения к тебе просто потому, что ты есть, работаешь, исправно платишь налоги, никого не обижаешь и даже ходишь на выборы. Захотелось чистоты, красоты, порядка, улыбок. И — на тебе: аномальная зима и пыльная весна с аномальным неуважением и хамством в придачу. И что теперь делать с любовью к Эрмитажу и Дворцовой площади?

2011

Фото Галины Зерниной

Мы раздражаем наших детей. Многим, если не всем. Надеюсь, что они нас все же любят, но в любви этой иногда проскальзывает что-то снисходительное.

— Мне не нравится твой свитер, — сказал мне сын, критически оглядывая меня за столиком кафе.

Свитер как свитер, он мне идет, вроде бы. Но, похоже, сыну во мне многое не нравится, не только свитер, а кое-что у них вообще вызывает аллергию.

Едва повзрослев, наши дети начинают с неизбежностью одноименно заряженных зарядов отталкиваться от нас… Почему-то их особенно раздражают не преподаватели в институтах или взрослые коллеги по работе, а именно родители — они далеки от идеала, неправильно живут, одеваются, говорят и даже неправильно мыслят.

Все это мы, конечно, тоже проходили, нас тоже многое раздражало в наших «предках». Чего там, вечная история «отцов и детей»… Но в нашем случае это было в большей степени оправданно исторически — мы с родителями росли, взрослели практически в разных странах, впитали разные идеологические постулаты. В моих маме и бабушке, например, был неистребим дух коллективизма, они не понимали, что значит право на частную жизнь, плохо ориентировались в западных реалиях и никогда не пользовались кредитной картой, а за границу мама выехала только в старости. На детский вопрос «откуда берутся дети?» обе когда-то краснели и отмахивались. Мой отец в ранней юности прошел сталинские лагеря, его мироощущение было навсегда сформировано тем страшным временем, о котором он почти никогда не вспоминал, а я узнала об этой детали его биографии только в юности…

В общем, дистанция между ними и мной была гораздо больше, чем между мной и моим сыном, ныне молодым специалистом в области PR. Так мне казалось. Но, видимо, я была неправа.

Я всегда старалась уважать право сына на свое мнение, на свою жизнь, не давила авторитетом, не призывала быть как все. Но меня это не спасло: когда сын вырос, он критически оглядел меня с ног до головы и, судя по всему, остался не слишком доволен увиденным.

Недавно мы как раз обсуждали эту проблему с подругой и нервно смеялись, потому что выяснили, что многое у нас сходится.

Ну, во-первых, хотя нам не говорят: «Если вы такие умные, то почему вы не такие богатые», — но явно подразумевают. Ссылка на то, что не всем было дано заниматься бизнесом в лихие девяностые, не принимается. Сразу возникают вопросы: почему не скопили, не вложили, не запасли на черный день… Они не помнят наших трагических финансовых кризисов, которые навсегда отвратили от потребности копить деньги, они живут реалиями современного мира. Для них это кажется таким простым и понятным — не надо тратиться на всякую чепуху вроде частых путешествий, покупку очередной книжки, диска, билета в театр, украшения или чашки чая в кафе за долгой беседой. Все это лишнее и отвлекает от квартир, машин и прочих вечных ценностей. Конечно, им кажется, что жизнь длинная, и все эти мелкие радости у них будут, но пока они идут к цели, и цель эта довольно материальна и, я бы сказала, несколько буржуазна.