Алла Борисова-Линецкая - Дневник горожанки. Петербург в отражениях

Во-вторых, дочь моей подруги и мой сын, как выяснилось, сделали нам абсолютно одинаковые подарки на Новый Год — не сговариваясь (они вообще давно не виделись), подарили и ей и мне по комплекту постельного белья. Вещь нужная, практичная, мы обе сказали «спасибо». Но потом созвонились и снова посмеялись над нашей непрактичностью и желанием дарить друг другу духи, свечки, книжки, шарфы и прочие милые пустяки — и их трезвым взглядом на жизнь.

Может, это и хорошо — наши дети прочно стоят на этой земле и влились в тот самый средний класс, который будет сейчас бороться за консервативное «чтобы хуже не было». А мы продолжаем надеяться на лучшее, ждать ветра перемен, спорить до хрипоты… Похоже, это в нас их тоже раздражает. Они считают нас неприспособленными к жизни идеалистами. Резкий переход на капиталистические рельсы, который случился в пору их детства, а потому незаметно, сделал этих ребят гораздо более прагматичными, чем, если бы они выросли в капиталистическом обществе и считали буржуазные ценности надоевшим родительским капиталом.

Нет, эти маленькие «буржуа» в первом поколении не желают ездить в метро и меняют машины на лучшие. Они будут работать не потому, что эта работа им очень интересна, а потому что она дает деньги и перспективы. Им это кажется естественным, а любое отклонение от этих позиций — раздражающим анахронизмом.

…Вот только раньше мы понимали друг друга гораздо лучше. И еще… готовы ли они к возможным испытаниям и разочарованиям?

2010

Фото Павла Маркина

Длинноногие модели на высоченных шпильках вышагивали по плитам набережной. Волосы развевались на невском ветру. Строгий фэйс-контроль сверлил моделей пронизывающим взглядом. Но девушки привычно открывали крошечные сумочки и проникали в шатер, выстроенный рядом с Кадетским корпусом. В этой импровизированной палатке-манеже проходила очередная неделя «Дефиле на Неве».

Потуги на Лондон, Милан и Москву в этот раз не оправдывали себя. Модная всевозрастная публика клубилась в опасной тесноте и темноте. Конечно, пили шампанское и сложные коктейли. Конечно, пытались разглядеть друг друга. Шныряли светские фотографы, в надежде узнать немногочисленных местных селебритис и снять их в самом непотребном виде, раздавались радостные приветственные клики.

Откуда-то вынырнул знакомый русско-африканский журналист Али Нассор. Рядом с ним из клубов дыма и вспышек фотокамер соткался еще один удивительной красоты африканец в парчовом костюме, пригасивший на вечеринку с барабанами. Где-то вдали махала рукой модный обозреватель Саша Андреева, у которой на показах всегда свой собственный стул в первом ряду. Толпа клиентов, байеров, журналистов и светских тусовщиков наконец втиснулась в зал с подиумом и затихла. По подиуму шагали нереально худые девушки, высоко, как цапли, задирая ноги и откидывая назад головы со странными головными уборами в африканском стиле. Начался показ коллекции модельера Киаби. Поскольку шел он сразу после весьма невнятных и неинтересных коллекций, публика благодарно хлопала. «Плохой показ отбирает у тебя энергию — хороший дает силы», — делилась со мной закаленная в модных боях Саша. И это правда. Это взгляд профи. Но профессионалов здесь — журналистов и фотографов — не так уж и много. Остальное — тусовка На таких мероприятиях вы ощутите, всей кожей почувствуете жажду молодого питерского тусовщика прикоснуться к гламуру, пусть и питерскому, показать, что он в теме, актуален, знает, что было вчера и в курсах по поводу завтрашнего афтепати. Он вездесущ. Он везде. У него куча приглашений (но почему-то не позвали на Парфенову!), он обмотан брендами. Он жаждет праздника. Он желает всем доказать свою востребованность и успешность. Его все знают, и он знает всех. И о деньгах, кстати, не думает, а как-то все устраивается. Можно стать светским обозревателем модного журнала. Найти спонсора. Встретить в тусовке небедных людей и сесть им на хвост.

А в это время….

А в это время (или несколько дней назад, что не суть) в далекой калужской деревне грязь месили два журналиста. Они шагали на рынок. Там на рынке произошло нечто — у Петра украли кошелек. И все знали, кто именно украл, и надо было срочно взять комментарий у главы местной милиции и поставить заметку в номер. Но написать так, чтобы алконавт дядя Петя не испугался, увидев свою фамилию в газете, и не обиделся. И купил-таки этот номер, потому что, смотрите, — на второй странице написано про него и его кошелек.