Александр Торин - Экстрасенс

Дама с каждым днем все больше скандалила, жаловалась на усталость, требовала облучить каких-то нужных людей и даже иногда позволяла себе не являться на секретные сеансы. Иван Степанович сердился, с грустью вспоминая добрые старые времена, когда за проявление несознательности государство жестоко карало своих граждан, не делая исключения даже для самых выдающихся.

Несмотря на все трения, эксперименты продолжались. Из отобранных семи пациентов, значительное улучшение состояния было зарегистрировано подряд у пятерых ветеранов. Зато последние двое… Вспоминая об этом, генерал покрывался холодным потом… Он боялся произнести это страшное слово вслух. Холодным ветром веяло от него, пустотой и беспомощностью.

Он предпринял решительную попытку уговорить своенравную целительницу напрячься, вызвал ее к себе в кабинет и около трех часов проникновенно объяснял даме чрезвычайную важность проводимых экспериментов для могущества СССР, дела мира и разоружения во всем мире, а закончил обещаниями неземных благ. – Только чтобы без дураков, – хриплым голосом произнесла ведьма. – Мне и Вахтангу ЗИЛ с пуленепробиваемыми стеклами, охрану и особняк на Арбате. – Тьфу ты черт, – подумал про себя Иван Степанович, но сдержался и особняк пообещал. – Да не могу, не могу я сосредоточиться, – дама впала в истерику. – Я же на этих стариках вымоталась. Как же можно столько космической энергии понапрасну расходовать? Ну когда передо мной действительно руководитель государства, я вся в ниточку напряженную превращаюсь, как один нерв, я же вся выкладываюсь. Да мне после такого сеанса надо месяцы отдыхать. А вы меня истощили, я как батарейка старая разрядилась! – Да не волнуйтесь, сократим мы нагрузку, – генерал сделал пометку в блокнотике, отметив про себя, что дама возможно в чем-то и права. Усталость целительницы, хоть и объясняла трагический исход последних экспериментов, но на душе у генерала было тревожно.

Вечером того же дня собрал он у себя своих заместителей, подробно и откровенно поделившись результатами последних недель. – В высших интересах дела, – по-военному четко отрубил он, – отрицательные результаты до сведения членов Политбюро не доводить. Это создаст излишнюю нервозность, может нежелательно осложнить и без того сложную обстановку. А нашему экстрасенсу необходимо предоставить отдых. – Я думаю, товарищи, – его заместитель помрачнел, – Иван Степанович прав. – И секретную резолюцию они приняли единогласно, без протоколов.

В Политбюро нарастало нетерпение, и вскоре генерала Трофимова вызвали в Кремль. Отчет об омоложении ветеранов КГБ вызвал бурю эмоций и даже вышиб у Генерального секретаря слезу. – Эти люди, отдавшие все силы обеспечению безопасности Родины, – он слегка покачнулся, но удержал равновесие, – заслужили заботу и внимание нашего Государства. Но почему, Иван Степанович, вы так тянете с решающей фазой проекта? Это вызывает недоумение у членов Политбюро. – Мы готовы, Константин Устинович, – решительно ответил генерал, ощутив холодный комок в груди. – Ну что же, вот завтра и начнем. – Генеральный секретарь в изнеможении замолк.

Всю ночь объект напряженно функционировал. В зале горел яркий свет, у входа в камеру поставили букеты цветов, и Иван Степанович лично обследовал все провода, ведущие к антенне. Все было в порядке. Личный состав объекта был построен и Иван Степанович доходчиво объяснил им чрезвычайную важность ожидаемого события.

– Каждый из нас, – решительно сказал он, – должен чувствовать себя как во время смертельной схватки с коварным врагом – человеческим старением и болезнями. И любое проявление малодушия и расхлябанности, – он сделал паузу и выжидательно посмотрел на шеренгу офицеров, – будет караться по всей строгости Советских законов.

И снова провернулось колесико истории. В Грановитых палатах проходила встреча Генерального Секретаря с руководителями сельского хозяйства. Не подкачали представители Министерства Пищевой промышленности, представили новейший образец сверхчистой водки для дегустации… Поднял первый тост Генеральный, вспомнив про органические удобрения, поднял второй, потом третий. И тепло разлилось по телу… Уже пора было ехать на сеанс, но вопросы заготовки удобрений беспокоили его возбужденное воображение…

Генерал не спал уже вторые сутки, с холодной решительностью снова и снова проверяя все детали предстоящего сеанса. И вот в подвале появился руководитель партии и правительства.