Валери Тонг Куонг - Мастерская чудес

— Как ты мог? Нет, как ты мог?

Достала меня эта песня. Я в ярости схватил Натали за плечи и принялся трясти. В конце концов, что для нее важней: муж или мнение каких-то имбецилов?!

— Ну чем я тебе не угодил? Чего ты стыдишься? Того, что я ни под кого не прогибаюсь, не умею молчать, не терплю их подлостей? Запомни раз и навсегда, Наттали с двумя «т»! Кровь проливать — это тебе не ногти красить. Я не манекен, чтоб форму носить и берет нахлобучивать. Не желаю ни убивать, ни умирать. Я жить хочу, жить с тобой, дура ты моя ненаглядная!

Должно быть, я помял ее, сделал больно. Она так странно взглянула на меня и заплакала. Все, конец! С этой минуты я потерял ее навсегда. Но не понял, баран, что натворил. Решил, что достучался до Натали, добился ответа, чувства. Мол, лед тронулся. Ничего подобного! Она так меня и не простила. Я принялся гладить ее по голове:

— Не плачь, малыш. Все уладится. Вот увидишь, я не просто пушечное мясо, я найду свое место в жизни. Ты не пожалеешь, что связалась со мной.

Натали жалела об этом еще тогда, на скамейке. Ничего у нас не срослось. Ничего не вышло. Хоть я и засунул гордость подальше, на работу меня упорно не брали. Ни в охрану, ни в бар вышибалой, ни в распоследний бардак. Я не смог устроиться даже разносчиком пиццы. Даже грузчиком в супермаркете. «Нет, нет и нет», — отвечали мне.

— Дезертир — человек ненадежный, — пустился в рассуждения хозяин ларька на углу нашей улицы. — Они боятся, что ты сбежишь при малейшей трудности. Кладешь с прибором на общество, никого не уважаешь, так приготовься к полной независимости, брат…

Пришлось мне по рынкам таскаться, разгружать машины, ставить и разбирать лотки-палатки, грязь сгребать за всеми.

— До чего докатился! Мусорщик, поденщик. Еще наймись писсуары протирать! Думаешь, я о таком мечтала? — злилась мадам.

Когда работы по утрам не было, я замечал, как старательно красится и наряжается Натали. Взвивался от ревности, как без этого?

— Что у меня, глаз нет? Не вижу, сколько помады красной изводишь? Ты одеждой торгуешь или себя предлагаешь, а?

— Может, скоро и на панель пойду, нужда заставит. Ты ж у меня шланг шлангом!

День ото дня Натали презирала меня все сильней. Но выгнать не решалась, побаивалась. Стоило мне подняться, приблизиться, заглянуть ей в глаза, визг смолкал, она бледнела и молча выходила из комнаты. Будто кто дернул стоп-кран.

Со временем до нее дошло, что сила на ее стороне. Вот тогда она и заявила мне сухо:

— Я заслуживаю лучшего. Катись-ка ты отсюда. Чтоб духу твоего не было! И вещи чтоб забрал до выходных.

Теперь Натали смотрела мне в глаза с угрозой. Так обидно было… Я согнулся, будто она мне по яйцам вмазала. Внезапный апперкот. Все кончено. Мадам свела счеты, нанесла последний удар, указала на дверь. Больше никогда не поцелует меня, не приласкает, не возьмет за руку. Паршивый дезертир на такое права не имеет. А ведь я любил ее до дрожи, до сумасшествия…

Теперешний мистер Майк пришелся бы тебе по вкусу, лапа моя. Начальник охраны! Это тебе не комар чихнул. Уважаемый человек в костюме и при деньгах. Ладно, с деньгами пока что туго, но это дело времени. Главное, сделать первый шаг. Дальше буду расти как на дрожжах. Терпение и труд все перетрут.

— Мистер Майк!

В дверь кто-то постучал.

— Открыто!

— Спуститесь к Жану, он ждет вас в холле. Ему срочно требуется ваша помощь.

— Уже иду, сию секунду!

Все-таки жаль, что мадам Майк меня не видит. Укатила в Кольмар с какой-то обезьяной, ну и ладно! Совет да любовь. Живите долго и счастливо. Если скажу, что забыл Натали, солгу. Перед Богом — хотя где Он там сидит, не знаю, — и перед зеркалом не стану кривить душой: каждую ночь она мне снится. Раньше я ее ненавидел, теперь просто тоскливо. Уже легче, не так больно. Зато не влюблюсь больше никогда. Обломитесь! Проехали. Пусть молодое поколение мается. Мне от баб нужно сами знаете что, и только.

Сейчас у меня одна беда, одна закавыка: Жан велел с костюмом галстук носить, а я его завязывать не умею…

— Будьте как дома, не торопясь осваивайтесь, приводите себя в порядок. Когда сможете, зайдите ко мне в кабинет. Я вас жду. — С этими словами Жан ушел, оставив меня в моей новой комнате.

Оказалось, что «Мастерская» находится недалеко от коллежа, где я работала. Мы проехали мимо. На перемене старшеклассники курили и болтали во дворе. Я увидела светлую косую челку Зебрански и сразу же начала задыхаться.