Алисса Наттинг - Тампа (ЛП)

С неожиданной быстротой она бросилась ко мне и прежде чем я успела увернуться или закрыться, заключила меня в тесные, слегка кислые объятия.

«О, вы очень любезны, Джанет».

Разомкнув связь, она наградила меня довольно крепким шлепком по руке. «Признаться честно, когда ты пришла, я думала, что что-то в тебе не так. Ты не походила на либералку, у которой обливается сердце за мир во всем мире. И непохоже, чтобы ты нуждалась в деньгах. Я не могла врубиться, почему кто-то такой как ты мог решиться проквасить свою молодость в этой пыточной». Я нервно улыбнулась и позволила ее руке старушечьим жестом погладить мое лицо. «Но ты просто хороший человек. Уникальный. Мир катится в дерьмо, и очень быстро».

Она направилась к двери, потом остановилась, чтобы неодобрительно помахать рукой перед носом. «Кстати говоря, вонь от этих детей невыносимая. Несет, как будто здесь раздевалка».

Я открыла дверь и придержала ручку, лучезарно улыбаясь: «К вечеру воздух становится слегка затхлым».

Хоть я и избежала опасности загреметь в тюрьму из-за заминки с Баком, секс с Джеком определенно изменился не в лучшую сторону. Легкомысленная жизнерадостность больше не струилась из него как из обильного источника энергии. Это было моей любимой особенностью наших отношений и я все бы отдала, чтобы вернуть ее. До того инцидента случайный зритель, просматривая запись с камеры, направленной на лицо Джека во время полового акта, мог бы решить что тот прыгает на батуте: его волосы, колышущиеся, словно под водой, в сочетании с бессловесным восхищением на лице, когда он был на мне, — все это легко могло ввести непосвященного в заблуждение. Сейчас в нем была только угрюмая решительность, нацеленность. Когда он вставлял, то делал это в сосредоточенном молчании, глядя так, как будто без его непосредственного надзора наши тела никак не соединятся друг с другом. Во время акта он щурил глаза, словно слесарь, выполняющий напряженную работу на станке. «Не хмурься», — все время приходилось напоминать мне. — «От этого будут морщинки».

Я подумала, что добавив к сексу некоторые атрибуты и игрушки, я добьюсь столь необходимой раскованности, но не тут-то было — мое возбуждение складывалось из противопоставления невинности Джека его просыпающейся чувственности. Вибрирующие кольца для члена может и вызывали его интерес, но в ущерб моему собственному. Если запросы Джека начинали становиться более взрослыми и прагматичными, это было так же ужасно для меня, как и взросление его тела.

Таким образом, выдумываемые мной изыски оказывались рутинными извращениями, которые проистекали из искажения чего-то здорового. Я пыталась одевать его в старые костюмы для Хэллоуина и спортивную форму, пока ублажала его, — больше всего мне нравилась футбольная форма, давно ставшая ему маленькой. Она едва держалась на нем, член высовывался из шорт, как чертик из табакерки, небрежно засунутый обратно в тесную коробку после того, как выскочил наружу.

Но ничто не могло вернуть Джеку его былой непринужденности, которой я добивалась. Вскоре я поняла, что проблема была не только в нас. То как он вздрагивал при малейшем постороннем шуме, когда мы были наедине, его взгляд, направленный на входную дверь, все эти тревожные признаки, которые я замечала во время секса, говорили о том, что катастрофа по вине Бака не прошла без следа. Она наградила Джека посттравматическим расстройством, мешавшим нам отрываться на полную. Я не чувствовала, что мы с Джеком оставались наедине. Каждую секунду злобно ухмыляющийся толстый призрак Бака давил на нас своим незримым присутствием, угрожая навсегда задушить все лучшее в наших с Джеком отношениях.

Нужен был совместный акт возмездия, который удовлетворил бы нас обоих и показал бы Джеку, что его отец не имеет над нами никакой реальности власти. Я точно знала, чего Джеку хотелось больше всего: дать понять отцу, что он единственный, кто удовлетворяет меня сексуально. Увы, было решительно невозможно продемонстрировать Баку какие фантастические оргазмы я получаю с его сыном. Однако в эту пятницу я с восторгом поняла, что кое-какой намек мы можем устроить.

«Джек», — раскрасневшаяся и счастливая, обратилась я к нему. — «Давай напоим твоего отца до отключки сегодня вечером».

Неожиданно для меня, Джек заколебался, и мне пришлось ответить на целый ряд вопросов, и он согласился только после того, как я уверила его, что на следующий день Бак не будет чувствовать себя плохо. «А он не догадается что произошло?» — допрашивал он меня, словно был дотошным инспектором, а я просила разрешения на строительство, не соответствующее требованиям городского планирования. Каждая мельчайшая деталь подверглась рассмотрению, прежде чем он поставил свою подпись.