Чарльз Мартин - Когда поют сверчки

Каждый человек, который хоть раз бежал на время четвертьмильную дистанцию, знает, что я имею в виду. Первые триста ярдов даются бегуну сравнительно легко, но к последнему виражу нехватка кислорода в организме становится столь острой, что мышцы начинают протестовать. Они просто перестают сокращаться, и человек начинает чувствовать себя так, будто на него напало трупное окоченение, хотя на самом деле он вполне жив. Бывалые спортсмены называют последние пятьдесят ярдов четвертьмильной дистанции «медведем», поскольку на этом отрезке бегуну начинает казаться, будто он тащит упомянутое животное на закорках.

Причина этого явления заключается в том, что ножные мышцы бегуна сжигают гораздо больше кислорода, чем способны обеспечить им сердце и легкие. Профессиональные спринтеры могут минимизировать эффект мертвой точки путем специальных тренировок. То же самое относится к велосипедистам, гребцам, марафонцам и представителям некоторых других видов спорта, и все же никакие тренировки не способны устранить то, что раз и навсегда определено человеческой физиологией. Пределы аэробных нагрузок определяются только количеством кислорода и объемом крови, которые легкие и сердце способны перекачать по артериям и капиллярам тела.

Большинству из нас везет получить при рождении нормальные сердца́ и нормальные легкие. Есть, однако, люди, которые появляются на свет с увеличенным легким или с сердцем чуть большего размера – это подтверждают, в частности, статистические исследования, проводившиеся среди бегунов на длинные дистанции. Но некоторым – как, например, Эмме – везет еще меньше, чем остальным. Чем руководствуется природа – этого я так и не узнал, и никакие книги и учебники не помогли мне этого понять.

Когда человек переживает сердечный приступ, та часть его сердца, которая лишается притока свежей крови, обычно умирает. Поразительно, но даже наполовину омертвевшее сердце продолжает качать кровь. Люди не только не умирают, но и продолжают вести более или менее нормальное существование даже в случае, если у них функционирует только часть сердца, хотя образ их жизни меняется коренным образом. Сердце, таким образом, можно назвать не только самым бескорыстным, но и самым надежным, самым преданным и мужественным нашим органом.

Болезнь Эммы, однако, не имела никакого отношения к тромбозу венечных артерий. Ее проблема заключалась в том, что имеющееся у эмбрионов и новорожденных отверстие в межпредсердной перегородке так и не заросло до конца, поэтому ее кровь поступала к легким в крайне недостаточном количестве. Множество людей, живущих на нашей планете, страдают тем же дефектом, однако они об этом даже не подозревают и никогда не будут от этого страдать. Эта болезнь распространена почти так же широко, как западение митрального клапана, когда в момент сокращения левого желудочка створки клапана слегка прогибаются, из-за чего часть крови поступает вместо аорты обратно в предсердие. Эмма тоже могла бы жить, как все, если бы не одно обстоятельство: с годами отверстие в ее межпредсердной перегородке стало увеличиваться, в результате чего ее организм начал испытывать постоянную острую нехватку кислорода.

По мере того как отверстие становилось все больше, само сердце Эммы тоже менялось. Кислородное голодание вынуждало его работать в ускоренном темпе, что вело к росту мышечной ткани (а это вело к дальнейшему увеличению отверстия в межпредсердной перегородке). Разросшаяся сердечная мышца постепенно заполняла внутреннюю полость, в которой располагается сердце – так называемую сердечную сумку, – пока не уперлась в ее стенки. Увеличившееся сердце само лишило себя пространства, в котором оно могло бы нормально функционировать, а это снова привело к тому, что сердце стало работать еще напряженнее, тогда как его коэффициент полезного действия продолжал снижаться. В медицине эта болезнь известна под названием дилатационной кардиомиопатии и часто описывается как увеличение объема камер сердца в результате ускоренного роста сердечно-мышечной ткани. К сожалению, у Эммы эта болезнь прогрессировала слишком быстро; патологические изменения нарастали лавинообразно, и ей что ни день становилось хуже. То, что с ней происходило, можно сравнить разве что с состоянием человека, который пытается затянуть на себе старый ремень с одной-единственной дыркой после того, как прибавил фунтов сорок, причем исключительно в поясе. Можно, конечно, купить новый ремень, побольше, но как увеличить ширину груди, которая почти сравнялась с талией?