Чарльз Мартин - Когда поют сверчки

Небольшой запас времени у нас был, и я, осторожно лавируя между деревьями и кустарниками, спустился на берег. Услышав мои шаги и шорох ветвей, Чарли тотчас повернулся в мою сторону.

– Эй, я здесь, – негромко позвал я.

– Будешь оперировать? – так же тихо откликнулся он.

– Пока не знаю, может быть. Все решится через час или два.

– Как только будешь знать наверняка, звони.

Чарли замер, ожидая услышать, как я пойду обратно к машине, но я оставался на месте. Так ничего и не услышав, он кивнул, и мы несколько минут стояли молча, разделенные лишь зеркалом темной воды. Наконец он прошептал:

– Риз?..

– Да?

Чарли потер глаза, почесал локоть.

– Ты… понимаешь?

Отразившись от поверхности воды, его голос унесся вдаль – вдогонку за моими обратившимися в пепел игрушечными корабликами, и затих где-то на середине Таллалы.

Я знал, что он имеет в виду.

– Я стараюсь.

Чарли кивнул и, негромко свистнув собаке, стал подниматься к своему дому, а я вернулся к машине. По гравийной подъездной дорожке мы доехали до дороги с твердым покрытием: отсюда до вертолетной площадки окружной больницы оставалось не больше шести миль. Энни и Синди, крепко обняв друг друга, сидели на заднем сиденье; в зеркало заднего вида мне были хорошо видны их глаза, в которых отражались сигнальные огоньки и светящиеся циферблаты приборной панели, и я подумал, что их надо как-то подбодрить, но ничего не сказал. Мысленно я проигрывал последовательность своих действий: здесь подрезать, здесь пережать, здесь – наложить швы, да еще не забывать следить за показаниями приборов. Каждая мелочь могла иметь решающее значение. Второго шанса не будет.

Выстроив в уме примерный план предстоящей операции, я посмотрел на часы. Ройер, должно быть, уже в воздухе – разговаривает по телефону с координатором донорской программы. Через час он прилетит в Техас, через два – будет держать в руках донорское сердце, следовательно, в больницу Ройер вернется часа через три с половиной. Значит, времени нам хватит, но почти без запаса, ведь, как только Ройер поместит сердце в контейнер-охладитель, начнется отсчет критического времени хранения трансплантата, которое, увы, не бесконечно. Даже в специальном термоизоляционном контейнере донорское сердце хранится не больше четырех часов, после чего становится непригодным для пересадки.

До окраины Клейтона, где находилась вертолетная площадка окружной больницы, мы добрались меньше чем за десять минут. Освещенный несколькими прожекторами вертолет, похожий на большую белую птицу, уже ждал, и его лопасти медленно вращались. Пилот Стив Эшдейл, которого я хорошо знал, стоял навытяжку у металлической лестницы, ведущей в чрево машины; его летная форма была тщательно отутюжена. Когда-то Стив служил в морской авиации, налетав невероятное количество часов, и привычка к аккуратности въелась в его плоть и кровь.

Я припарковал «Субурбан» и, взяв Энни на руки, перенес в вертолет. Стив подал мне руку и улыбнулся.

– Рад вас видеть, док. Ройер ввел меня в курс дела, так что, если у вас все готово, давайте взлетать.

Как правило, вертолеты «Лайф Флайт» представляют собой небольшие машины, рассчитанные на двух медиков, один из которых по совместительству является пилотом, и одного-двух пациентов, но атлантский центр службы экстренной эвакуации больных обслуживал слишком большую территорию, поэтому машина, которую прислал Ройер, оказалась довольно большой: мы прекрасно там разместились, и еще осталось место.

Энни я уложил на специальные носилки, укрепленные по центру салона; мы с Синди уселись по сторонам от нее. Стив поднялся к себе в кабину – выглянув оттуда, он знаком показал нам на пристяжные ремни и переговорные устройства, подсоединенные к бортовой связи. Не успели мы пристегнуться, как вертолет взлетел. Нас качнуло вперед, потом бросило назад. Мгновение спустя вертолет выровнялся и, взяв курс на Атланту, помчался сквозь ночную мглу. Одновременно мы набирали высоту, так что вскоре я разглядел далеко под нами очертания озера Бертон.

– Красивое зрелище, – раздался в наушниках голос Стива. – Даже ночью… – Он показал на рыборазводную ферму и прилегающий к ней луг. – Я садился здесь года три назад, – добавил пилот. – Хорошая площадка.

Энни, слегка приподнявшись на носилках, попыталась посмотреть в блистер-иллюминатор, а Синди, крепко держась за поручни кресла, внимательно следила за ней, готовясь подхватить, если что-то пойдет не так. Дышала девочка глубоко, но довольно часто и с явным усилием.