Виктория Трелина - Жила-была девочка - Повесть о детстве прошедшем в СССР

Чернов крутится за моей спиной. Кажется, он хочет подурачиться как на уроках, например, забросить мою сумку в мусорную корзину, но что-то ему мешает. А общаться со мной иначе он не привык. Я тоже не знаю, как вести себя в обстановке вечерней романтики. Вот Королёва умеет строить глазки и заигрывать, а я – нет. Мне стыдно, потому что я чувствую фальшь. А пацаны не чувствуют и ведутся на Маринкины улыбочки и взгляды. Я же боюсь даже поднять глаза на Серёжку. Так и стою, спиной чувствуя, как тот приближается ко мне.

«В этот вечер снова ждёт тебя другой…», – доносится из магнитофона «Протон», который принёс из дома Чистяков. Это медляк. Так говорит Королёва. От Аньки она знает все дискотечные словечки, хотя сама ещё не разу не была на танцах. Но это не помешало Маринке сейчас танцевать с Юркой-девятиклассником на глазах у учителей. И никто не догадывается, что у подруги это в первый раз. Я смотрю на её ноги. Маринка танцует так, будто всю жизнь только этим и занималась. Усатый Юрка улыбается. А вдруг Чернов сейчас пригласит меня? Эта мысль поражает меня своей реальностью и невозможностью одновременно. Вряд ли, конечно, Серёжка сделает это, ведь я для него просто одноклассница, которую можно толкать локтем на уроке, когда становится скучно. А если? А вдруг я ему давно нравлюсь, но он не может в этом признаться. Вдруг этот момент настал именно сейчас. Боже мой! Я же не умею танцевать. Конечно, ничего сложного в этом нет: просто положить руки на плечи парню… Как? Неужели, я смогу дотронуться до этих широких плечей. Я не могу, я хочу убежать. Исчезнуть. Как исчезли из зоны видимости все мальчишки при первых звуках «медляка». Кроме Королёвой и Карася, танцуют только две пары: учитель истории с нашей Ирочкой и Лёлька Гаранина с пышноволосой Лабыниной, которые сошлись сегодня по принципу одинаковых лосин. Почему я сразу не вышла на крыльцо, как все нормальные люди. На ватных ногах я иду в сторону выхода, стараясь обойти танцующих, как можно дальше.

– Куда ты направилась? – Чернов хватает меня за руку выше локтя, – а ну зайди в класс.

Его поведение немного отличается от обычного, но так на танец, точно не приглашают.

– Отстань, – говорю я привычным школьным тоном, и тут же ругаю себя за это, потому что сама превращаю ожидаемую романтику в обычные будни. Чернов понимает, что кроме серых теней на глазах во мне ничего не поменялось, и радуется. Видимо, ему скучно на дискотеке и хочется поиграться.

– Что? – шутливо угрожающим тоном говорит он, и тянет меня в открытые двери кабинета. Я для вида упираюсь.

– Чернов! Дурак! Пусти! – я слышу свои слова и злюсь на себя: ну почему я не умею вести себя, как Королёва. Зачем я всегда скрываю свои истинные чувства.

Он буквально вдёргивает меня в класс, и отпускает мою руку. Я бегу к окну. Серёжка медленным тараном идёт на меня, предполагается, что я должна убегать. Интересно, что бы он сделал, если бы я осталась стоять на месте. Скорее всего, растерялся бы и ушёл. Я не могу этого допустить – мне приятно находится с ним вдвоём в полутёмном кабинете, поэтому я продолжаю эту детскую игру в «дёрганье за косички».

– Я направляюсь к двери, ведущий в следующий проходной кабинет, чтобы увести Серёжку как можно дальше от людей. Не знаю, зачем мне это, но знаю, что это надо сделать так, чтобы он ни о чём не догадался. Он ни за что не должен понять, что нравится мне.

– Там Анна Николаевна, – угрожающим, и одновременно весёлым шёпотом, говорю я, как бы предупреждая, что сейчас математичка отругает Чернова, за то, что он обижает девочек и наконец-то освободит меня из плена. На самом же деле, я знаю, что Анны Николаевны вообще нет сейчас в школе, и Чернов об этом тоже знает. Поэтому, смеясь, он вталкивает меня в следующую дверь, и, обращаясь к пустому учительскому столу, говорит:

– Здравствуйте, Анна Николаевна.

Я смеюсь, как дурочка. От радости такой близости с любимым и от удачной шутки. Хотя, его шутки всегда удачные. Или это просто мне так кажется?

Чернов приближается ко мне, я вжимаюсь в шкаф, в предвкушении какого-то контакта.

– Чё ты хочешь? – произносит он, потряхивая головой и смотря в упор смеющимися глазами.

Конечно, он не поцелует. Он просто схватит за рукав, или легонько пнёт в плечо, но он дотронется до меня в темноте, в пустом кабинете, наедине. Как это классно!

– Чернов, ты даже сегодня её мучаешь? – недовольная Неманихина с зеркальцем и расчёской нажимает на выключатель. Яркий свет бьёт в глаза, а противный голос одноклассницы – в уши, нарушая всю романтику.