Юлия Винер - Былое и выдумки

Зато расспрашивал меня Лерой со страстью. При малейшем намеке в моем рассказе на что-то плохое, происходящее в СССР, он трогал меня за руку, останавливал, говорил:

– Ты посмотри в своем словаре. Ты, наверное, не это хотела сказать. Такого в Советском Союзе быть не может.

– Почему не может? Очень даже может, на каждом шагу.

– Нет, ты ошибаешься. Такого там быть не может, потому что от этого людям плохо. А в Советском Союзе все делается для блага людей.

– Откуда ты знаешь? Ты там бывал?

– Нет, но мечтаю побывать. Мечтаю поехать туда жить, только это, говорят, очень сложно.

– И благодари господа, что сложно.

– Да почему же?

– Не желаю тебе повторить судьбу моего отца. Он тоже мечтал… И поехал…

– И что?

– И увидел, испытал все то, чему ты не хочешь верить… А вернуться к себе в Австрию уже не мог.

– Почему? Денег не хватало?

– Да при чем тут деньги?!

Объясняй, не объясняй – все равно не поймет. И не поверит. Разговор заходил в тупик, но мы не ссорились – начинался киносеанс.

Впрочем, ссорились, и даже дважды. Первый раз, когда заговорили об антисемитизме в России. Лерой уверял меня, что я это выдумала, нарочно, чтобы его подразнить, что антисемитизм там просто невозможен, там все равны, независимо от нации, расы и цвета кожи.

– Ну, ты, с твоим цветом кожи, будешь там особенно равным, – сказала я, раздражаясь от его упрямой, непробиваемой наивности.

– Ты что, хочешь сказать, что там плохо относятся к людям с моим цветом кожи? Никогда не поверю.

– Вот-вот. «Не поверю». Хотя что я говорю – конечно, хорошо относятся. К тем, у кого папаши богатые, всякие там царьки и вожди африканские с толстыми кошельками. Их сыночков любят, хоть и черные. Для этих даже университет особый создали, лишь бы платили.

Лерой был человек воспитанный и сдержанный. Он не стал спорить и ругаться, а просто сказал:

– Извини, больше на эту тему я с тобой говорить не хочу.

– А, боишься, что вдруг поверишь?

Тогда он встал, положил на стол деньги и билет в кино, сказал: «Жду тебя в зале», и вышел из кафе.

Не знаю, назвать ли это ссорой. После кино он проводил меня до электрички и по дороге вполне дружелюбно обсуждал со мной фильм.

Но вторая была настоящая ссора. Дело в том, что лорд Фоли был гитарист, и, кажется, неплохой. Во всяком случае, обученный. А Лерой тоже поигрывал на гитаре. Мне хотелось, чтобы мои лондонские знакомые были знакомы и друг с другом, гитара казалась мне вполне подходящим предлогом, чтобы их свести. Когда я сказала об этом лорду, он охотно согласился. Я описала ему Лероя: студент с Ямайки, а также контролер в метро. «Конечно, – сказал он, – приводи его на репетицию нашей группы».

– А как зовут твоего знакомого гитариста? – спросил Лерой, когда я передала ему приглашение. – Может, я про него слыхал?

– Эдвин Фоли, – сказала я и похвасталась: – Лорд Фоли.

– Лорд? – засмеялся Лерой. – Видно, много о себе понимает.

Лерой решил, что это сценический псевдоним.

– Да нет, настоящий. Эдвин Лео Бенедикт лорд Фоли.

Лерой посмотрел на меня, прищурившись:

– Вот как. И тебе не противно?

– Противно?

– Не противно общаться с поганым аристократом? Вот уж не думал, что ты, женщина из страны коммунизма, преклоняешься перед этими богатенькими дармоедами.

– Я не преклоняюсь, мне просто интересно. У нас таких нет, только в книжках…

– Паразиты вонючие! Сколько хороших книжек провоняли…

Меня взяла злость. Он меня в снобизме обвиняет! И я крикнула, не подумав:

– Никакой Эдвин не паразит и не вонючий, не вонючее тебя! И, кстати, не богаче.

Не сводя с меня прищуренных глаз, Лерой проговорил негромко:

– А я, значит, по-твоему, вонючий. Вонючий черномазый. Я знал, что рано или поздно это из тебя вылезет. Может, и впрямь у вас там, в России, не все такие уж прекрасные. Ладно. Будь здорова и веселись со своими лордами.

Я понимала, что он сейчас уйдет и я его больше не увижу. Уйдет с обидой. И как это я, такая чувствительная к малейшему проявлению юдофобства, была так нечувствительна, так неосторожна по отношению к человеку, страдающему, видно, от схожего явления! Но кто бы мог подумать? Такой нормальный парень, вроде без всяких комплексов. К тому же здесь, в Англии, к ним вроде и относятся нормально… Хотя… ко мне лично в России тоже вроде относятся нормально… а комплекс еще какой!

Я бросилась вслед за Лероем, дернула его за рукав:

– Ты, идиот черномазый! Как не стыдно! Кто тебя вонючим называл? Из-за такой ерунды ломать дружбу, которая только началась! А я-то думала…