Юлия Винер - Былое и выдумки

– Я спросил вас, что это за шифр, – настойчиво повторил полицейский, указывая на список предметов, заказанных мне друзьями. В одной колонке были имена, в другой – что кому. Часть предметов была записана по-русски, часть по-английски, а имена – одни по-русски, а другие на иврите. Напротив одного из русских имен стояло: «something nice mais bon-marché» (что-нибудь симпатичное, но недорогое). – На каком языке все это написано?

– На разных.

– Вот это, например, какой язык?

– Польский.

– Почему? И зачем?

– Я писала это в Польше. Так мне было удобней.

– Что вы делали в Польше?

– Встречалась с матерью.

– С чьей матерью?

– С моей, моей собственной!

– Ваша мать полька?

– Нет, она русская еврейка.

– Что же она делает в Польше?

– Ничего она там не делает! Она приехала из России, а я из Израиля, только так мы могли повидаться, меня ведь в Россию не пускают.

– Почему не пускают? Или вы сами боитесь туда ехать? Вас могут там арестовать?

– За что арестовать?

– Это вы мне скажите, за что.

– Не за что меня арестовывать. Ничего я такого не сделала.

– Тогда почему вы боитесь туда поехать?

– Да не боюсь я! Меня просто не пустят!

– Почему?

– Ведь я в Израиле живу!

– Ну и что?

Пришлось пространно объяснять. Он послушал-послушал и снова ткнул пальцем в книжку:

– А это что за значки?

– Это не значки, а буквы. Иврит.

– Иврит? Язык Библии? И вы это понимаете?

– Да.

– Что здесь говорится?

– «Рони Хазаз. Мягкий французский сыр».

– И что это означает?

– Это означает, что человек по имени Рони Хазаз просил привезти ему мягкого французского сыра.

(Я опускаю все прочие вопросы, которые он задавал мне между репликами, снова и снова – как меня зовут, где я родилась и т. п.)

– И все-таки? Что под этим подразумевается? Не может быть, чтобы вы использовали язык Библии для такого вздора.

– Да мы его для любого вздора используем! Мы же на нем говорим!

– Допустим. Но что имеется в виду? Это код? Такой вещи как «мягкий французский сыр» не существует. Есть сотни разных сортов. Что означают эти три слова?

Я растерялась. Из всех названий я помнила только «бри», да и то не уверена была, что он мягкий. А ведь я была уже так близка! Он уже сам был мягкий, как сыр. От отчаяния я крикнула:

– Взрывчатка! Вот что имеется в виду! Мягкая французская взрывчатка пласти́к! Чтоб всех вас к черту подорвать!

Полицейский оставался невозмутим. У меня вдруг мелькнула мысль, что он просто развлекается, коротает время до Парижа. Так оно, вероятно, и было, но пока что допрос продолжался, угроза по-прежнему висела у меня над головой.

– Пласти́к – это хорошо, – сказал он серьезно и перелистнул страничку. – А вот это что такое? – спросил он, показывая на довольно длинную запись по-русски.

– А это – мои прекрасные впечатления от первого посещения Голландии.

– А где ваши впечатления от первого посещения Парижа? Хоть что-нибудь по-французски?

Записи о Париже у меня не было. По-французски были только всевозможные указания и объяснения, как, куда и на каком транспорте добираться.

– Н-да, не густо. И вот тут ошибка, и тут. А теперешнее ваше посещение Парижа? Уж о нем-то вы наверняка напишете?

Ох! Неужели это посещение все-таки состоится?

– Это зависит исключительно от вас. Если вы меня отпустите, я напишу, какие французские пограничные полицейские милые, любезные и внимательные. А если не отпустите, то напишу, какие они бездушные и грубые формалисты.

Он сжал губы и спросил сурово:

– Так и напишете? По-французски?

– Так и напишу…

– Без ошибок?

Тут он расхохотался, протянул мне мою книжку и спросил:

– Деньги у тебя есть?

И опять он совершенно сбил меня с толку. Это он что, взятку с меня потребует? Дам, конечно, но сколько? У меня может и не хватить…

– Немного есть, – сказала я растерянно.

– На, – он протянул мне несколько монет, – поди в буфет и выпей рюмочку для успокоения нервов.

– Нет… спасибо… денег не надо… Я… я могу идти?

– Иди, иди, мы уже подъезжаем. Только учти: попадешься еще раз без паспорта – так легко не отделаешься.

– Но, значит… вы мне поверили? И даже мужу не позвонили?

– Да как тут не поверить? Родилась в Москве, живет в Иерусалиме, голландская подданная, никаких документов, записная книжка полна секретных шпионских кодов – и ездит по Европе без паспорта! Да это просто черт знает что! До того неправдоподобно, что приходится верить. Ну, чего сидишь?