Юлия Винер - Былое и выдумки

Редактор ухмыльнулся и открыл ящик стола. И вынул оттуда конверт. Ох! Неужели он сам, вот прямо сразу, не говоря ни слова, заплатит мне повышенный гонорар?!

Все оказалось совершенно иначе и гораздо огорчительнее.

Редактор положил руку на конверт и сказал, по-прежнему ухмыляясь:

– Про вашу проблему, Юлия, я давно знаю. Легко было догадаться. Не волнуйтесь, сейчас у вас будут деньги, на все хватит. Только сперва вы должны пообещать мне две вещи. Во-первых, не слишком сердиться на меня. Я поступил так для пользы дела. А во-вторых, что вы закончите все намеченные нами темы. Никто за вас этого не сумеет сделать. Обещаете?

– Темы, конечно, закончу. А не сердиться? За что мне на вас сердиться? Разве вы что-нибудь плохое мне сделали? Наоборот, только хорошее, я вам благодарна.

– Погодите благодарить.

И он рассказал мне, что уже с месяц назад к нему приходили двое из Москвы, парень и девушка, и спрашивали про меня. Он сказал им, что есть такая, много пишет в газету, живет в гостинице (я ему не сообщала, где живу, а он и не интересовался). В гостинице им, естественно, сказали, что такая не живет и не появлялась. Тогда они сказали, что задерживаться не могут, оставили для передачи мне мою долю общего фонда и уехали.

– И я понял, что как только вы получите деньги, сразу и уедете. А мне жалко было вас отпускать – наша газета начала выдвигаться в первые ряды по области, ваша колонка «Скромные труженики» пришлась нам очень кстати, ее даже на областном совещании отметили. У вас ведь все равно каникулы, с вами ведь ничего страшного не случится, если вы побудете здесь еще немного и поработаете у меня. А практика и вам полезна, согласитесь.

Согласиться я не могла. Во мне кипело возмущение, и в первый момент я крикнула, что уезжаю в Горький сейчас же, сегодня же, с первым автобусом.

– А ваше обещание?

– Плевать мне на обещание! Как вы со мной, так и я с вами. Вы поступили подло. И даже противозаконно – удержали чужие деньги.

– Вот вам ваши деньги, – сухо сказал редактор, бросая мне конверт. – Там и записка от ваших друзей. И поступайте, как вам будет угодно.

Вернувшись в свою каюту с намерением немедленно собирать вещи, я несколько успокоилась. Полежала немного на койке и постепенно увидела ситуацию в ином свете. Во-первых, я была теперь свободна и могла отправляться домой, когда захочу. Во-вторых, поведение редактора, хотя и подлое, было, в сущности, очень лестно для моего самолюбия. Он хотел таким образом удержать меня в городе! Значит, я ценный работник? Меня еще никто никогда не ценил за мои писания. В глубине души я прекрасно знала, что сочинения мои немногого стоят, но все равно, чувство было очень приятное. Злость на редактора сильно уменьшилась.

Затем я прочла записку. Приятельница жалела, что не застала меня. Спрашивала, не обиделась ли я на них за что-то. «Кончай, – писала она, – поскорей свои дела и приезжай, увидимся, поговорим и все выясним ».

А у меня действительно оставались еще в Павлове незаконченные дела. Два совсем почти подготовленных, но ненаписанных сюжета. Велико было искушение плюнуть на все, бросить сюжеты и уехать. Но остановило меня любопытство.

Дело в том, что я познакомилась с местным изобретателем-рационализатором по имени Илья. Что-то он там на медико-инструментальном заводе усовершенствовал, получил за это премию, и мне предложили про него написать. Про усовершенствование он пытался мне объяснить, я поняла мало, но для очерка достаточно. А под конец он сказал мне таинственным шепотом:

– Да это все ерунда. Я кое-что получше умею делать!

– Что именно?

Он наклонился ко мне вплотную и еще таинственнее прошептал:

– Я это… я вечный двигатель построил!

Про вечный двигатель я еще в детстве читала научно-популярную книжку и знала, что это вещь невозможная. Знаменитый закон сохранения энергии не позволяет. Я это себе объясняла просто: нельзя получить нечто из ничего. И только удивлялась, как этого не могут понять изобретатели вечного двигателя – а их на протяжении веков были сотни, если не тысячи. Даже величайший гений Леонардо не удержался! И каждый изобретатель, дав первоначальный толчок («импет», называл это у Щедрина один такой изобретатель) своей машине, с восторгом смотрел, как она крутилась, работала, порой даже долго работала – но в конце концов всегда останавливалась. И каждый был уверен, что вот-вот, только поправить вот здесь, только прибавить вот тут, увеличить или уменьшить вот это – и колеса, шары, лопасти, рычаги задвигаются, заработают и не остановятся, пока не износятся.