Эйнар Карасон - Шторм

— Вот как, — протянул исполнительный директор и обратился к знакомому переводчика: — Вам ведь еще что-то об этом известно, извините, что перебил.

— Я просто хотел сказать, что это липовая версия, потому что книгу написала не какая-то творческая группа, у нее есть реальный автор, я сам видел его фотографию, а многие с ним встречались.

— Ладно, вы видели фотографию автора, да и я тоже, но уверены ли вы, что многие с ним встречались? — спросил Берг.

— Его зовут Джеймс Джексон Веллер или как-то так, у него есть еще несколько книг.

— Вот именно, Джеймс Джексон Веллер или как-то так, это имя подходит актеру или ковбою. Я слышал версию, что они специально наняли какого-то малого, чтобы сыграть автора, точнее, сфотографироваться вместо него. Людям просто нужен автор, чтобы они поверили, что кто-то сам пережил подобные приключения, — кто же захочет покупать книгу какой-то редколлегии? Так что нашли какого-то приятного мужика средних лет, который раньше работал моделью, рекламировал джинсы и рубашки «Рэнглер» или сигареты «Кэмел», точно не вспомню.

Гудстейн размечтался.

— Блестяще, — бормотал он, — просто блестяще. Говорите, никто его не видел? Но ведь все раскроется, если рекламной модели придется на полном серьезе рассуждать о литературе. Я бы и сам наверняка опозорился, хотя и называюсь исполнительным директором крупного издательства!

— А вы что скажете на этот счет? — спросил знакомый переводчика, несколько огорченно посмотрев на молодого Берга, ставшего звездой собрания.

— А это самое гениальное, — ответил Берг. — Они решили изобразить его эксцентричным автором, вы же знаете, бывают такие, которые отказываются от интервью, а писательские конференции и литературные праздники считают пустой суетой и лицемерием; он хочет только писать, и пусть книги говорят сами за себя, в лучшем случае приходит лишь сфотографироваться и раздать автографы. А в результате производит впечатление человека таинственного, что только подогревает интерес.

Знакомый переводчика этого автора явно был вынужден признать себя побежденным. Он лишь качал головой, приговаривая: «Вот так вот. Вот так вот!»

— А что, это подставное лицо написало еще какие-нибудь книги? — поинтересовался Гудстейн.

— Естественно, пришлось написать еще одну, — ответил Берг. — Для полноты картины. Но я ее не читал.

— Я читал, — сказал знакомый переводчика. — И должен признать, что она весьма слабая.

— Как бы то ни было, — подытожил Гудстейн, — я должен сказать, что у нас вышла очень плодотворная дискуссия и нам всем еще предстоит обдумать услышанное. А сейчас перейдем к практическим вопросам, попробуем хотя бы начать составлять план. Так что же наши благословенные авторы могли бы возжелать написать в этом году?

Но идея уже родилась…

Когда я почувствовал, что больше не могу жить так, как жил в последние годы в Исландии, мы со Стефанией и двумя детьми, четырех и пяти лет, уехали в Данию. Я вовсе не считал Данию землей обетованной, всегда рассматривал как вариант лишь Швецию, хотя все мои близкие знакомые, полные многочисленных предрассудков по поводу шведского «социализма», относились к этой стране весьма консервативно. Но у меня такого предвзятого мнения не было, хотя в политике я никогда не придерживался левых взглядов, и мне нравилось, что власти пытаются облегчить участь людей, которые не в состоянии сами заработать на хлеб насущный. Я легко мог представить себе, что поселюсь в такой стране. Перебраться в континентальную Скандинавию было несложно; и права получаешь такие же, как у коренных граждан. И зарплаты выше, чем дома, — так что была мысль поехать поработать.

Вероятно, мое желание уехать за границу можно объяснить и тем, что я просто хотел пожить за пределами Исландии. С самого детства думал о том, чтобы эмигрировать в Америку. Что-то подсказывало, что там мне будет хорошо, что там мой дом. В стране, которую я знал по фильмам, музыке, книгам. Мне казалось, что после переезда в США начнется настоящая жизнь. Конечно, уехать туда было непросто — иногда я почти раскаивался, что в свое время бросил учебу и теперь вынужден был мириться с тем, что какие-то самодовольные дураки, понятия не имеющие о западной культуре, уезжали за океан учиться, получали стипендии и прочие радости жизни. Но я верил, что и меня ждет нечто подобное, нужно только набраться терпения и подождать, — к тому же в Штатах жил мой близкий родственник, брат отца, которого я никогда не видел, но с которым изредка переписывался; однако в эти подробности я пока вдаваться не буду, потому что сейчас мы живем в Дании, по крайней мере, туда мне удалось уговорить Стефанию уехать…