Эйнар Карасон - Шторм

Они не ходили в школу. И вечером я спросил Шторма, что он собирается делать, он сказал, что должен сходить к своему консультанту по социальным вопросам, чтобы им выделили жилье, школу и все такое… Он уже выпил пива, и лицо его немного прояснилось; Стеффа и дети первые сутки только спали, а он сидел и пил с нами пиво, но от травки отказался, он относился к этому с предубеждением, как и многие исландцы, — ну да, я и сам не был в восторге от марихуаны. Шторм сидел и рассказывал байки, естественно по-исландски; других мало интересовало, что он там рассказывает, он привлекал их внимание лишь потому, что только что приехал из Америки, они считали его преступником, из-за его внешнего вида, точнее сказать, потому что он одевается как герой американской комедии, а не ходит в элегантных брюках и в сандалиях на босу ногу, как большинство датчан. Но Шторм не хотел говорить по-датски ни с кем, кроме меня, вообще не разговаривал, да и со мной, собственно, тоже; он только хотел, чтобы я его слушал, постоянно, без перерыва, до глубокой ночи, а мне нужно было утром рано вставать и идти на работу, кроме того, мне не очень нравятся такие бесконечные рассказы, мне всегда хочется добраться до сути дела, понять причины, намерения и цели; например, выслушав его бесконечные причитания по поводу поездки в Америку, я, как мне кажется, так и не понял, зачем они вообще туда отправились. Ну да, он не смог пойти учиться, не получил работы и жилья, — но неужели он на это надеялся? Ему что, обещали? Я пытался остановить поток его речи, задавал какие-то вопросы, но ответа так и не получил, он просто продолжал рассказывать о своих чокнутых родственничках в Минне… Миннесоте, кажется, сдвинутые они какие-то, и только когда он понял, что я настолько вымотался и не могу больше слушать, не понимая сути дела, что уже в общем-то перестал даже слушать, он попытался ответить, но чересчур туманно, что, разумеется, никаких подтверждающих документов не было, он просто возлагал слишком большие надежды, «но это не всегда так уж важно, Сёльви, малыш, sometimes a man’s gotta do what a man’s gotta do!» [42] Иногда человек делает то, что считает нужным! ( англ. )

Да, он мог так сказать.

Они просидели у меня до вечера и весь следующий день. Я старался быть гостеприимным и не докучать, но на третий день предложил, чтобы они, Шторм и Стеффа, купили что-нибудь на ужин, ведь они никак не старались влиться в коллектив, а я понимал, что датчане, с которыми я живу, скоро начнут высказывать мне претензии насчет того, что эти исландцы повисли у нас на шее, — и Шторм сказал, что разумеется, только вот он почти без денег, не могу ли я одолжить ему немного. Я одолжил, и на следующий день он купил картошки, свиных сосисок и ящик пива.

Ясное дело, в этом чертовом коллективе у Сёльви Молока невозможно было находиться, сам-то он славный, но вот датский наркосброд, который там с ним живет, дьисус крайст! [43] Господи Исусе! ( англ. Jesus Christ) Побудешь среди них несколько минут, и тошнота к горлу подступает. На четвертый день я сказал Стеффе:

— Слушай, мне дорого мое душевное здоровье, я не могу тут сегодня оставаться.

— Ну и куда ты пойдешь? — поинтересовалась она.

— Загляну к Кудди, — ответил я. — От этой датской компании я точно поседею.

— А я должна терпеть их одна? — спросила Стеффа.

— Почему одна? — сказал я. — Ты же с детьми. Их ведь нельзя оставить без присмотра! — И отправился к Кудди.

Он, по счастью, был при деньгах, я убедил его сходить за пивом, напомнил, что он выпил немало в моем доме, теперь пришло время расплачиваться, хотя бы в этой пропахшей грязными носками норе. Я порылся в его лоу ноус кассетах, на которых среди всякой фигни было и то, что я ему когда-то записывал, Донован [44] Полное имя — Донован Литч (Donovan Leitch), шотландский певец. , «Кинкс», еще что-то, потом мы готовили, вернее, он, он замечательно готовит, одно время работал коком на траулерах, ходивших в дальние воды, так что у нас получилась такая атмосфера кубрика; он приготовил фантастические ребрышки в томатном соусе и спагетти, все было очень вкусно, по-королевски, как говорят датчане. Я вернулся в коллектив к Сёльви и компании лишь на следующее утро, ключей у меня, разумеется, не было, поэтому имело смысл приехать к восьми, в это время он как раз отправлялся на велосипеде на свой молокозавод, я вошел и сразу лег. Вечером был с похмелья и попросил народ приглушить «Грейтфул дед», они ее вечно крутили, но, похоже, меня не услышали.