Вольфрам Флейшгауэр - Три минуты с реальностью

Джульетта выругалась ему вслед. Потом огляделась. Местность выглядела чуть более привлекательно, чем прежде. Противоположная сторона улицы застроена вполне симпатичными домиками. Она скользнула взглядом по фасадам, остановилась и огляделась по сторонам. Позади раскинулся целый комплекс зданий с общей территорией, напоминающей парк. Она не могла понять, из каких соображений таксист высадил ее именно здесь. Пешеходов не было вовсе. Зато тысячи автомобилей, дымя и грохоча, проносились мимо нее. Спрашивать не у кого. К тому же она еще слишком хорошо помнила реакцию таксиста. Парк вокруг нескольких корпусов выглядел не слишком привлекательно. Она хотела перейти на другую сторону улицы и попытать удачи там. Вдруг отыщется хоть что-нибудь, имеющее отношение к Дамиановым ребусам. Может, так называется эта часть города?

В некотором отдалении она заметила пешеходный переход. Повесила сумку на плечо и направилась к нему. Табличка с названием улицы заставила остановиться и поискать это место на карте. Avenida del Libertador. Если верить плану, она оказалась почти на самой границе Буэнос-Айреса. С помощью карты Джульетта попыталась расшифровать названия близлежащих улиц. Ruiz Huidobro. Correa. Ramallo. Парковая территория с несколькими корпусами прямо перед ней была обозначена как Escuela de Mecanica de la Armada 153. Она пошла к комплексу. Заметила нескольких людей в форме, скрывшихся внутри одного из зданий. На ветру трепыхался аргентинский флаг. Повсюду часовые и пропускные пункты. Очевидно, перед ней военные казармы.

Несколько мгновений спустя загадка была разгадана: E.S.M.A — прочла она на латунной табличке, прибитой к стене главного здания возле центрального входа. Escuela de Mecanica de la Armada. Джульетта в растерянности замерла перед табличкой. За спиной транспортный поток мчался прочь из города, обдавая выхлопными газами. Ее слегка затошнило. Она вытащила носовой платок, закрыла им рот и нос, пытаясь защититься от газов, и двинулась прочь. Теперь ее тошнило по-настоящему, и когда она наконец добралась до перехода, еще и голова заболела. На той стороне улицы она вошла в кафе и залпом осушила стакан воды. Головная боль несколько утихла. Но тошнота осталась. Она прикрыла глаза, опершись подбородком на руки, лежащие на деревянной столешнице. Ей вспомнилась вдруг одна фраза Линдсей. Нужно уметь отделять значимое от незначимого. Правда, в случае с Дамианом все кажется бессмысленным. Он сумасшедший и живет в собственном мире, полном загадок. Один. Один. Это слово вызвало в ее душе какой-то тревожный отклик. Вода. Нужно умыться.

Дверь в туалет находилась позади стойки бара. Она едва успела добраться до раковины, как сильный приступ слабости едва не свалил ее с ног. Она оперлась о среднюю из трех раковин и посмотрела в зеркало: пепельно-серое лицо было покрыто каплями пота. Может, у нее тепловой удар? Тошнота и головная боль. Нет. Это желудок. Наверное, непривычная еда. Она наклонилась над раковиной и умылась. От холодной воды стало лучше. Потом из желудка ко рту поднялась какаято жуткая горечь, и ее вырвало. Она глубоко вдохнула, сглотнула с отвращением и, закрыв глаза, чтобы не видеть, как исчезает в водостоке жижа с тошнотворным запахом, открыла кран до упора. Она все еще тяжело дышала, надежда на то, что ей станет лучше, не оправдалась. Тогда она сунула указательный палец глубоко в горло. «Как тогда, — успела подумать, — как тогда, в самом начале недели».

Она провела в туалете почти полчаса. Несколько месяцев спустя она могла по-прежнему в деталях описать цвет кафельной плитки, форму раковин, мерцание неоновых ламп на потолке. Наверное, все эти мелочи отпечатались в ее памяти столь отчетливо потому, что вошла она сюда с определенным ощущением: поиски подошли к концу, ее вопросы не имеют ответов. Потому ее и вырвало. Организм нуждался в очищении. Она наконец примирилась с таким положением вещей, хотя сама еще этого не знала. А вот тело уже не сомневалось.

И вот, в самом разгаре этого очистительного процесса, который должен был освободить ее от безумия последних дней, дверь туалета на мгновение приоткрылась. Джульетта мало что успела заметить. Бросила быстрый взгляд, ожидая увидеть вошедшего, но никто не вошел. Просто заглянули в щелку, чтобы посмотреть, почему она так долго не выходит. Почему-то страх пришел не сразу. Мешало ощущение нереальности происходящего. Лишь через несколько секунд Джульетта задрожала, осознав вдруг, что с того самого момента, как она впервые ступила на землю Буэнос-Айреса, за каждым ее шагом следили, не слишком даже скрываясь. Мужчина из автобуса, который вез ее из аэропорта. Мужчина с прищуренными глазами из кафе «Идеал». Это снова был он.