Вольфрам Флейшгауэр - Три минуты с реальностью

Слишком долгое пребывание в туалете, похоже, напугало его. Нет. Чувство страха никак не вяжется с подобным лицом. Скорее уж — раздражение, досада. И мгновенный испуг, оттого что она, подняв глаза, снова узнала его, как тогда, в кафе «Идеал». Она была в таком ужасе, что закричала — довольно громко, и в дверях тут же показался хозяин кафе. Она пробормотала что-то по-английски, извинилась, показала на свой живот и дважды произнесла: «такси». Преследователь как сквозь землю провалился. Приехала машина, она села и поехала обратно в центр, со страхом поглядывая в заднее окно на едущие за ними автомобили. В полной уверенности, что он по-прежнему следует за ней. Разве мог хоть кто-нибудь предположить, что сегодня ее занесет на самую окраину города, к этим казармам? Значит, он все время следил за ней. Но почему? Кто он такой?

Все еще дрожа от страха, она вернулась в гостиницу. Нет, одна она больше ни шагу не сделает в этом городе! Она позвонила отцу — к счастью, тот оказался у себя — и попросила заказать ей номер в том же отеле. Ей хотелось быть к нему поближе, чувствовать его защиту. Он предложил приехать за ней. Она согласилась и назвала адрес. А что с Дамианом? — поинтересовался он. Как же ее договоренность на вечер? Сорвалось, соврала она. Дамиан. Он ее абсолютно не интересует сейчас. Ей хочется одного — поскорее убраться отсюда.

Двадцать минут спустя все ее вещи были собраны. Она расплатилась и ждала отца. Вскоре тот позвонил, и она в последний раз спустилась вниз в кованом лифте. Лестница почему-то напомнила старые доходные дома в Шарлоттенбурге. Только здесь, в отличие от Берлина, мраморные ступени не были покрыты ковровыми дорожками. Остались лишь латунные кольца, к которым прежде крепились стопорные штанги, удерживавшие ковры. Все в этом городе находилось в процессе распада.

Ей здесь больше нечего делать.

Кожа на лице горела, хотя утром Джульетта дважды намазала ее кремом. Автобус вез их в аэропорт и уже взобрался на пандус, откуда она несколько дней назад впервые увидела город. Но она не ощущала ни тоски, ни сожаления. Только облегчение. И для чего она так долго блуждала по улицам там, внизу? Выдавив на ладонь немного крема, она снова нанесла его на лоб и щеки.

Вчерашняя поездка за город закончилась для нее солнечными ожогами. Они предприняли эту вылазку по настоянию отца. Ну не сидеть же всю пятницу в городе? И решили прокатиться на кораблике вверх по заливу Ла-Плата и погулять в живописных предместьях, разглядывая домики в колониальном стиле, из-за постоянной опасности наводнений построенные в основном на сваях. Они прогулялись вдоль реки Лухан, впадавшей в залив Ла-Плата. Вся местность была исполнена какого-то болезненного очарования. На противоположном берегу под палящим солнцем валялись проржавевшие рыболовецкие катера. В полуденных лучах металлические корпуса горели коричнево-оранжевым светом, казалось даже, что они вот-вот вспыхнут настоящим пламенем. Правда, от реки шел тошнотворный запах.

Здесь, за городом, очевидно, тоже поработали англичане. Набережная носила имя королевы Виктории и была оборудована телефонными будками, как в Лондоне. По реке скользили лодки, похожие на те, что плавают по Темзе. Лужайки вблизи берегов выглядели ухоженными. Лишь ресторан, куда они зашли пообедать, носил испанское имя — «Дон Рамон», и кухня там тоже, по счастью, оказалась не английской. Отец заказал стейк «Марипоса» — большой кусок мяса, вырезанный в форме бабочки, а она взяла порцию осьминога. Из расположенного неподалеку парка аттракционов доносились звуки, напоминавшие, что даже в этой глуши уже никакая не глушь.

Проведя день на природе, она почувствовала, что немного отдохнула. Говорили они мало, старательно избегая трудных вопросов. Ближе к вечеру поехали обратно на поезде, решив немного отдохнуть, но все равно чувствовали себя настолько усталыми, что поужинали в ресторане своего отеля и рано легли спать. Джульетта позвонила Линдсей, но той не оказалось дома. Скорее всего она уже отправилась куда-то, где танцуют танго. Джульетта не устояла перед искушением заглянуть в свой журнал, где Линдсей пометила, куда стоит ходить в определенные дни. На пятницу кружком был обведен клуб «Торквато Тассо». Там играл оркестр «Короли Танго». Около двух часов ночи. Клуб находился рядом с домом, где жила Линдсей, прямо за углом. Десять минут на такси от отеля Джульетты.

Но она никуда не пошла. Хватит с нее танго. И вот она смотрит из окна автобуса на город, чьи очертания расплываются вдалеке. Зато бросались в глаза антенны и спутниковые тарелки. Одиннадцать утра. Ясный солнечный день. Электронный термометр, попавшийся по пути, показывал тридцать четыре градуса. Четвертое декабря — лето в разгаре. Это не ее мир.