Вольфрам Флейшгауэр - Три минуты с реальностью

— Это долгая история.

— Все равно расскажи. Я хочу знать. Сколько тебе было лет?

— Семнадцать.

— И ты умел танцевать так, как сейчас?

— Нет. Прекрасное было время. Я был новичком.

— А она?

— Она уже хорошо танцевала.

— И с чего же вдруг начала танцевать с тобой?

— А она и не начала. Мне понадобилось полгода, чтобы она стала со мной танцевать.

— Что? Полгода?

— Ну да. Танго — это не так просто.

— И что же ты делал все эти полгода? То и дело спрашивал ее, согласна она уже или еще нет?

— Что? Нет, конечно. Она вообще не подозревала тогда о моем существовании. Я просто наблюдал за ней.

— Просто наблюдал?

— Да, наблюдал и старался выучить ее шаги.

— Отчего же ты не спросил, не согласится ли она танцевать с тобой?

— Я не особенно стремился. Для меня она была просто одной из лучших танцовщиц. Я хотел танцевать с ней, а не разговаривать. В танго есть одно важное правило. Никогда не приглашай танцевать того, кто танцует много лучше тебя или много хуже. Для портено нет ничего страшнее, чем показаться смешным.

— Кто такой портено?

— Так называют жителей Буэнос-Айреса. Из-за порта, хотя никто из горожан никогда даже не приближается к нему. Порта вообще никто никогда не видит. Не видят и залива Ла-Плата, если, конечно, специально не прилагают к этому усилий.

— Ты хотел танцевать с Нифес и, чтобы добиться этого, полгода тренировался. Со мной все получилось гораздо проще.

— Господи, Нифес просто привлекла мое внимание. Ты же свалила с ног. Я никогда бы не смог ждать полгода. Я бы с ума сошел, съел бы от отчаяния розовый куст и закончил свои жалкие дни в зоопарке из-за неосуществленной любви.

— Дурак.

— Клянусь тебе, Джульетта. Нифес была для меня вызовом. Я хотел танцевать с лучшей женщиной в Буэнос-Айресе. Танцевать. Потом все сошлось одно к одному, и я, ну да, допустил ошибку, типичную ошибку танцоров. Я был еще слишком молод и не мог воспротивиться. Но теперь я все понял. В танго все маскарад, ритуал, симуляция. Ничего подлинного — ни единого жеста, ни одного чувства. И это прекрасно — свобода в игре, свобода под маской. Свобода ведь существует только в ритуалах. Но правила нужно соблюдать. Того, кто воспринимает это слишком серьезно, ждут страшные разочарования.

— Она тоже так думает?

— Это ее проблемы.

— И через полгода ты предложил Нифес с тобой танцевать?

— Нет. Я показался ей.

— Показался ей?

— Если ты будешь в Буэнос-Айресе и зайдешь в милонгу…

— В милонгу? Я думала, это такой танец.

— Ну да, и танец тоже. Прелюдия к танго. Но те заведения, где люди встречаются, чтобы танцевать танго, тоже называют милонгами. Каждый вечер их никак не меньше дюжины. Так вот, там всегда просто яблоку негде упасть. Все гудит от людей, но не только: еще и от жестких неписаных правил. Можно было бы целую книгу об этом написать. Естественно, Нифес тогда не воспринимала меня всерьез.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я постоянно наблюдал за ней, а она за шесть месяцев ни разу на меня не взглянула. И это понятно. Партнеры ищут друг друга взглядами. Когда заканчивается музыка, все возвращаются на места и начинают поиски партнера на следующий танец. Когда я чувствую на себе взгляд женщины, с которой не хочу танцевать, я просто на нее не смотрю. И она понимает, что не нужна мне. И наоборот. Представь себе, что я пересек танцевальный зал, подошел к Нифес и спросил, не согласится ли она со мной танцевать. Она, естественно, отказала бы мне, потому что своим приглашением я нарушил сразу три, а то и четыре неписаных закона.

— Да, у вас там все действительно очень сложно. Удивительно, что люди вообще умудряются как-то найти себе партнера.

— Я же сказал, об этом можно было бы написать книгу. Но во всем этом есть смысл. Тем, что она на меня не смотрит, она избавляет меня от унижения — получить отказ и возвращаться на свое место с видом побитой собаки. Ведь все остальные женщины тут же подумают: ну, раз Нифес не хочет с ним танцевать, пожалуй, и я тоже не буду. А поединок взглядов остается тайным, невидимым, скрытым от других. Мы большие мастера играть в прятки. Чтобы понять аргентинца, нужно помнить о двух вещах: они скрывают все, что может нанести им урон в глазах других, и пойдут на то, лишь бы не выглядеть смешными. Это доходит до полного безумия. Если ты готова провести со мной жизнь и состариться бок о бок, тебе нужно это знать, мое солнышко, моя радость, моя любимая.

— Не уклоняйся от темы. Скажи наконец, как ты все-таки добился ее?