Алексей Егоренков - Земля точка небо

Ночью, прикончив свои запасы, Максим гнусно залез в карман ее пальто и стащил оттуда последние ультралегкие (а ведь презирал такие, гад).

Раскрытая пачка валялась на столике, а виновный бесстыдно сопел по другую сторону. Из репродуктора зазвучала первая утренняя заявка. Два слабых девичьих голоса надрывно затянули песню.

— Нет, только не «Сказки», и здесь они, я сейчас убью себя, — застонали напротив. Одеяло распахнулось, явив растрепанного Макса. Он изобразил харакири, пуча глаза на спрятанный репродуктор. Лиза не выдержала и засмеялась, попутно укорив себя за это.

— А ты даже знаешь, кто поет.

— Неудивительно, — сказал Максим, зевая сквозь прикрытый рот. — Их попробуй не знать. Когда станешь звездой, умоляю, разыщи человека по имени Корнеев. Я дам тебе яд, который ты бросишь в его пищу. Он прохлопал карманы брюк и потянул с крючка свой пиджак.

— Корнеев — это кто? — спросила Лиза, с интересом наблюдая за ним.

— Продюсер, — сказал Макс. — Покровитель всея попсы. Когда он умрет, мы истребим остальных, и они не возродятся вновь. А где сигареты? Он глянул по сторонам, комкая в пальцах опустошенную пачку.

— Кончились, — сказала Лиза.

— …ТВОЮ МАТЬ! Лиза сжалась и дернулась, видя, как Максим замахивается и швыряет картонный шарик ей прямо в лицо. «Вот почему ничего между нами не было и не случится», — думала она, пока скомканная пачка летела в цель. Да, он ей нравился. Да, он хотел заботиться о ней. И всё равно, Лиза в жизни не смогла бы довериться такому человеку. Ей хватало собственной циклотимии. Скомканная пачка стукнула в оконное стекло, и конечно, не была нацелена в Лизу, и не произвела разрушений, просто мягко скатилась на стол. Макс недовольно уставился в угол купе. Он знал, что противен ей, и злился на себя за это, мучительно думая, как извиниться, не задев темы «икс». Он чувствовал себя преотвратно . Без сигареты трудно проснуться окончательно, тем более, когда всю ночь валялся, прихлебывая шампанское из бутылки. Шепча надоедливую фразу, которая пьяно засела в голове и стучала в ушах под ночной колесный грохот: С одной стороны , … старая жизнь окончена. С другой стороны, …новая будет, как я захочу. С одной стороны… На рассвете у него закончились сигареты, а еще через полчаса сгорели десять блядских пустышек из пачки, взятой у Лизы в долг. В пять часов он перестал замечать стук колес. В голове стало тихо, но Макс не мог уснуть всё равно — слишком колотилось сердце. Тогда, от безысходности, он решил думать о ней. Максим знал, что нравится Лизе. Он мог элементарно соблазнить ее, даже более чем, и ни секунды не ждал бы, окажись на ее месте другая.

Но с Лизкой вышло по-другому. С ней он впервые захотел взаимности.

Вот она, тема «икс». Макс еще не знал, как добиться своего, хотя абстрактный план у него был. Очень даже был. И он заснул, едва три часа назад, чтобы проснуться от звуков чертовой песни «Сказок», без сигарет и с привкусом говна во рту.

— А шампанское? Есть? — спросил Максим холоднее, чем хотел, зато вне темы «икс». Лиза качнула головой, разглядывая бесконечный забор с графитти, тянувшийся за окном. Макс поднялся, мимоходом зацепив горлышко пустой бутылки. Та повалилась на бок и с рокотом откатилась Лизе под туфлю. Следом нашлось еще две, тоже пустые.

— Сколько же мы вчера?.. — спросил он, потирая щеку и вращая бутылку на уровне глаз.

— Я — один бокал, — сказала Лиза и глянула по сторонам. — Даже не знаю, куда он делся.

— Кроме шуток? Ты хочешь сказать, что это всё я ? Максим поймал себя на честном изумлении, но осекся, потому что Лиза могла оказаться права. Даже более чем права: она уснула, оставив бокал на треть полным. Так или иначе, получается, что он выпил три бутылки сам. И еще треть бокала.

— Видимо, да, — сказала Лиза беззаботно — или же с притворным равнодушием? Макс неуверенно затолкал бутылку в нишу под стол. «Она сама говорила, что я не алкоголик», — подумал он. Разве не так ? Вообще-то, не совсем. Лиза сказала, что поведение Максима нетипично для алкоголика. Люди с алкоголизмом пьют не для того, чтобы развеяться, а чтобы забыться, вернуться к нормальной жизни.

Дальше, они редко идут за лечением добровольно. А Макс пришел сам.

Алкаши отказываются признать себя больными, а он готов был. Ведь это определенно доказывало, что он не алкоголик, правильно?

— Мои извинения, — сказал Максим. — Я… не то чтобы мне хотелось выпить, я просто не умею спать в поездах. Лиза повернула голову.