Ион Агырбичану - «Архангелы»

— Прошу угощаться. Как говорится, разгонные. За это пиво плачу я!

Гости встали, готовясь уходить. Каждый взял по кружке.

— Да здравствует первый трактирщик в Вэлень! — провозгласил студент Унгурян.

— Да здравствует Спиридон!

Все принялись за пиво, и через считанные минуты кружки опустели. Старик Унгурян выпил кружку не отрываясь и даже высосал оставшуюся на дне пену.

— Ах ты, чертов сын, Спиридон, ведь это пиво из только что открытой бочки. А ну, обнеси нас всех еще разок!

— Браво, отец! Да здравствует великий дегустатор! — завизжал молодой Унгурян.

Толпясь вокруг стола, компания выпила еще по две кружки. Спиридон прикинул, что от бочки осталось меньше половины. Наконец гости вышли на улицу. Один студент Прункул остался сидеть за столом. Он подозвал Спиридона и жалобно попросил:

— Поставь бочонок рядом со мной, отец Спиридон… Ты теперь будешь моим отцом!

Трактирщик видел, что студент уже лыка не вяжет, однако отчаянье, прозвучавшее в голосе, его удивило. Прункул побледнел, стал почти зеленым.

— Хватит вам пить, домнул адвокат. Это плохо кончится, — стал уговаривать трактирщик, наклоняясь над ним.

Прункул глядел на него пустыми глазами. Казалось, он не узнает Спиридона. Потом тяжело вздохнул.

— Ты — мой отец. Дай я тебя поцелую.

— Не пейте больше, — брезгливо поморщился трактирщик. — Лучше бы вам пойти домой, домнул адвокат, пообедать, немножко соснуть до четырех часов. Иначе вам всю ночь не высидеть. Идите-ка лучше домой.

— Нет у меня дома, — горестно вздохнул молодой человек, покачивая головой. — Нет ни дома, ни родителей. Ты теперь мой отец. Разве ты меня бросишь на произвол судьбы? — Прункул не сводил с трактирщика своих’ мутных выпученных глаз.

— Ни за что на свете, домнул адвокат!

— Тогда услышь мольбу твоего сына и принеси бочонок. Больше ни о чем не беспокойся, отец Спиридон. Наливать в кружку я буду сам, я знаю, как это делается.

Трактирщик поклонился и тут же скрылся за дверью. Можно было подумать, что он поспешил выполнить просьбу, однако он занялся другими делами. «Сейчас заснет. Знаю я его!» — пробурчал про себя Спиридон. Переделав мелкие дела и распорядившись по поводу жаркого на лугу, Спиридон с женой и младшими детьми сел обедать. Не успел он проглотить ложку супу, как приоткрылась дверь и появилась голова студента.

— Ты не принес мне бочонка, отец? — захныкал он.

— Нет еще, домнул адвокат! — Спиридон удивился, что студент не заснул за столом.

— Это черт знает что! — возмутился молодой человек. — Тащи немедленно пиво. Сегодня ты ведешь себя по-свински!

Спиридон побледнел. Его даже затрясло от возмущения: да что же это такое, ложки супу проглотить не дают. Однако вскочив, прошел мимо адвоката, приволок начатый бочонок пива, поставил возле стола, приладил помпу и вежливо сказал:

— Пожалуйста, домнул адвокат. В нем кружек двенадцать еще будет.

— Прошу! — Прункул протянул трактирщику бумажку в двадцать леев.

— Не сейчас, домнул адвокат! Откуда мне знать, сколько вы выпьете. Потом рассчитаемся.

— Прошу! — настаивал студент. — Я плачу! И ты, Спиридон, не добрый отец. Тебе человека не жалко. Получи деньги и уходи!

Спиридон оставил бумажку на столе и вышел.

Время уже шло к пяти, когда вновь стали собираться участники проводов. На Оленьей поляне давно уже пылал костер. Приятели сошлись в трактире Спиридона и, к своему великому удивлению, нашли там молодого Прункула, сидевшего перед кружкой пива. Кто-то пощелкал по бочонку, бочонок отозвался гулким звоном. Его перевернули — ни капли! Но Прункула тоже нельзя было сдвинуть с места. Он сидел, откинувшись на спинку стула и оперевшись локтем о стол. Ноги его, казалось, были воткнуты в пол, и сам он выглядел как человек, окаменевший от смертельной усталости. С тупым равнодушием, словно никого не узнавая, смотрел он на столпившихся вокруг него людей. Время от времени студент тяжело вздыхал и слегка покачивал головой. Приятели, собравшиеся вокруг, шумели, окликали его по имени, подталкивали, кое-кто пытался даже трясти за плечи. На сильные толчки Прункул отзывался глухим бормотанием, которое, казалось, выходило откуда-то из нутряных глубин.

— Придется его тащить до самой поляны, — выразил недовольство Иосиф Родян.

— Надо же — выпил целый бочонок пива. Удивляюсь, как его не разорвало! — заметил доктор Принцу, наклоняясь над студентом и ощупывая его.

Прункул что-то забормотал, зашевелился, и словно с того света донеслось: