Марсель Эме - Ящик незнакомца. Наезжающей камерой

Я подождал, пока она позвонит в дверь Скуратовых, и попрощался, но в этот момент дверь открылась, и я успел увидеть женщину старше нее. Они обнялись со словами «Дорогая моя!»

В машине Татьяна сообщила, что мы едем к Кристине де Резе. Еще когда я ходил за такси, она ей позвонила. Резе жила одна на улице Спонтини и сейчас ожидала нас.

— Резе богат и работает в МИДе ради удовольствия, а возможно, потому, что это выглядит солидно. Во всяком случае от него можно многое узнать.

Открыла нам Кристина — красивая, ростом почти как Татьяна, но другого рисунка, — более тонкая, более неопределенная, не с такими четкими линиями. Лицо ее было гладкое и замкнутое. Нас представили друг другу. Кристина протянула мне руку после небольшой паузы, не то чтобы она колебалась, но как будто минуту подумала, и жест ее не был естественным. Татьяна сняла серое пальто с кроличьим воротником, которое все еще оставалось для нее проблемой. Женщины обменялись сведениями о своем весе, что вызвало необходимость во взаимном ощупывании бедер, талии, груди. В этот момент в холл вышел граф де Резе — мужчина лет сорока с тонкими руками и чертами лица, умными, чуть косящими глазами, одетый очень элегантно и, как мне показалось, с нарочитым отставанием от моды. Он тепло пожал мою руку и так же тепло произнес несколько слов приветствия. Наверняка он был счастлив и гордился тем, что принимает у себя в гостях убийцу. Думаю даже, что он немного любовался собой. Мы перешли в небольшую, уютную, хотя и шикарно обставленную гостиную. Больше всего меня поразило, что на стенах не было ничего, а висел на четырех кнопках лишь штриховой рисунок, подписанный Этьеном Дюпоном. Гораздо позднее я понял, что если б он принадлежал крупному художнику, то кнопки уже выглядели бы чем-то искусственным, чуть ли не свидетельством плохого вкуса. Стоит ли говорить, что в богато убранной гостиной какого-нибудь буржуа такой же рисунок, прикрепленный к стене с такой же показной небрежностью, был бы лишен всякого смысла. Для того, чтобы учитывать все эти нюансы, необходимо соединение богатства и высокого культурного уровня.

— Вы наверняка сочтете меня безумной, — начала Татьяна. — К несчастью, то, что я вам расскажу, только утвердит вас в этом мнении. Мы с Мартеном имеем основания думать, что один юноша, которого мы не знаем — нам неизвестно даже его имя, — исчез при подозрительных обстоятельствах. Единственные сведения, которые у нас есть, чтобы установить его личность, таковы: это скорее всего хулиган, лет около семнадцати. Отец — высокопоставленный чиновник, носит монокль (это может быть не обязательно монокль, а что-то подобное). Мать — большая снобка, вертихвостка, имела много любовников. Есть также дочь двенадцати лет по имени флора. И последнее: у отца замок в Бургундии, что не мешало семейству выезжать в Сен-Тропе, где они снимали чердаки за баснословную цену. Да, забыла, отец ездит на «бьюике» с шофером.

Наступила тишина. Резе надолго задумался. Первой заговорила Кристина:

— Если у них «бьюик», то это может быть Бижу?

— Разумеется, нет, — отозвался Резе. — Бижу ни капельки не похож на человека в монокле, и у него нет земли в Бургундии. Кроме того, у него два сына, а дочери нет. Не думаю, что просто сможем решить эту задачу. В Париже много высокопоставленных чиновников — в министерствах, в Государственном совете, Счетной палате, Кассационном Суде. Директора музеев, библиотек и прочие… Естественно, вы хотите все выяснить побыстрее.

— Как можно быстрее, — ответила Татьяна.

— Завтра же утром я засажу своего секретаря и дам ему работу с заданием перечислить всех высокопоставленных чиновников, которые ездят на «бьюике». Я сильно удивлюсь, если их окажется больше пяти-шести.

— Второй вопрос, связанный, впрочем, с первым. У того парня был приятель его же возраста, мать которого — очень богатая вдова, имеет шесть слуг в Париже, шесть на Лазурном берегу, рост у нее — метр восемьдесят, и она целиком поглощена благотворительностью.

— Больше не надо. Это некая дама Кузен, вдова и наследница фирмы «Кугу».

— Ее сына зовут Жермен.

— Хм… Жермен Кузен… Судя по созвучности, это скорее всего не настоящее имя.

— Не сомневаюсь, что так оно и есть, — заметил я. — Друзья могли в шутку звать его Жерменом, рифмуя с Кузеном.

— Как бы то ни было, вашей благотворительной дамой может быть только вдова Кузен. А поскольку я о ней слышу чуть ли не ежедневно, могу сказать, что в настоящее время она катается по Южной Америке, приводя в дрожь наших послов и консулов, которых она заставляет таскаться с ней по трущобам всех тамошних столиц. Даже в Париже многие министры боятся ее больше всех остальных благотворительниц.