Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Соль чужбины. Книга третья

— Их контакты имели место в Константинополе и в Белграде. Мы разрабатываем эту линию.

— Разрабатывайте, разрабатывайте! — обидно усмехнулся Врангель. — А мне вашего Монкевица давайте. Это первейшее дело. Абсолютно проверенный должен быть человек!

Они вышли на улицу. Увидев довольно потрепанный автомобиль с пропыленным и порванным брезентовым верхом, Врангель недовольно хмыкнул: вонючим и тихоходным моторам он всегда предпочитал неутомимых дончаков или ахалтекинцев, запряженных в невесомый, хорошо подрессоренный шарабан, сопровождаемый казачьим конвоем. Климович ощутил его недовольство и понял причину. Сказал, оправдываясь:

— Англичане. Сделали представление: казачьи эскорты вашего высокопревосходительства на улицах Белграда вызывают протесты в Скупщине.

— Скоро вы меня под чехлом возить станете, — горько усмехнулся Врангель. — Ah, merde alors! [3] Ах, дерьмо! (франц.) Недавно я сам выбирал, на чем ехать к королю. Однако давайте к нашим делам! Причина вызова? Жалобы, доносы? Интриги Кутепова? Или восстание в Болгарии?

— Полагаю, последнее. Вероятно, потребуется наше активное вмешательство. Поддержка Цанкова. — Левая щека Климовича дернулась, что обычно предшествовало язвительной реплике. — Кутепов воспитывает офицерство докладами. Тезисы их не отличаются особой оригинальностью: пора свергать большевиков. На армию рассчитывать нечего: солдаты «прогнили и опаскудились», офицеры забыли о чести. Ядром должны стать батальоны идейных воинов. Интервенции следует придать характер национального похода под водительством великого князя Николая Николаевича.

— Вон на кого рассчитывает Александр Павлович. Торопится, как всегда торопится. Однако какова последняя информация из Софии?

— В ночь с восьмого на девятое июня переворот свершился, — Климович произнес это так, словно события произошли по его команде. — Партии Военной лиги подняли армию. Правительство Стамболийского перестало существовать. У власти кабинет, во главе с Цанковым. Премьер скрылся, министр внутренних дел Даскалов бежал за границу, ряд видных земледельцев арестован, имеются убитые.

— Политическое лицо кабинета?

— Деятели, представляющие военно-фашистские клубы союза «Народный сговор», опираются на крупные финансовые, торговые и промышленные круги.

— А коммунисты? Не запахнет ли в Болгарии гражданской войной?

— Полагаю... При наличии наших войск...

— Лишенных командования! — вскричал Врангель. — Надо действовать немедля, безотлагательно! Плод падает в руки. Надо напомнить Цанкову, что мы союзники. Хотя он и допустил наше недавнее поражение, пальцем не пошевелил, чтобы помочь русским офицерам... Ладно, забудем. — Врангель выпрямился, замолчал, прикрыв глаза рукой, задумался.

— Ваши приказания, господин главнокомандующий, — заметив приближающееся здание дворца, почтительно проговорил Климович. — Нужна ли вам связь с Цаиковым? С царем Борисом?

— А вы знаете, что такое подлинный царь Борис?

— Крестник нашего императора. Были реальные предпосылки... Мог стать зятем Николая Романова.

— Но позиция его? Теперешняя, при перевороте?

— Царь Борис в перевороте не участвует демонстративно. Говорят, скрывается где-то, — Климович знал явно меньше Венделовского. Или хитрил по своей обычной привычке.

— Да, предпосылки! — сказал, точно обрезал, Врангель. — Он немец, генерал! Принц Сакен-Кобург-Готтский! И про меня говорит — немец. Это политика, ясно? Внешне я стараюсь не контактировать с ним без крайней нужды. Помните об этом.

— Но связь с царем мог бы осуществить преданный вам человек. И если вы облечете меня своим доверием, такая связь будет немедля установлена.

— Связь? — очнулся Врангель. — Да, конечно! — сказал он азартно и тут же, увидев королевский дворец и будто вспомнив, куда и к кому едет, добавил, не сдержав возникшего внезапно нервного напряжения: — Впрочем, потом, генерал! После встречи с Александром, после. Я приму необходимые решения, узнав, чего хочет от нас сербский король. Подождите меня... э... — главнокомандующий, продолжая размышлять о своем, не подумал и на миг о том, что неэтично заставлять генерала неизвестно сколько времени ждать его в автомобиле.

Климович сделал вид, что не заметил бестактности Врангеля (ему был понятен взлет честолюбия командующего — политического игрока и военного, стремящегося играть роль в балканской политике), выслушал просьбу равнодушно и, улыбнувшись, сказал, что конечно же он дождется командующего в кофейне ресторана отеля «Москва». — Знаете, пожалуй, вам нет смысла дожидаться меня, Евгений Константинович, — ответил Врангель.