Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Расплата. Книга четвертая

Адвокат Стрельников, крутя перстень на левой руке, говорит о необходимости срочной проверки следствием алиби генерала Скоблина, ибо мадам Плевицкая утверждает, что, пока она находилась в мастерской дамского платья Эпштейна, муж ждал ее на улице с 12 часов 15 минут примерно до часу с четвертью.

Следователь решительно возражает. Алиби не подтверждается: нет свидетелей, которые могли бы представить веские доказательства, что в указанное время генерал никуда не отлучался. При первом допросе сама мадам утверждала, что вышла из мастерской одна.

Плевицкая соглашается. Да, она вышла из мастерской одна и пошла пешком в сторону площади Виктора Гюго. Николай Владимирович догнал ее и объяснил, что, устав ждать, отвел машину на боковую улицу. Она его выбранила и они поссорились. Затем они вместе поехали на Северный вокзал, куда прибыли задолго до отхода поезда, чтобы достойно проводить госпожу Корнилову-Шапрон, дочь генерала Корнилова.

Следователь дает приказ немедля провести техническую экспертизу автомобиля Скоблина, стоящего в гараже на улице Лоншань. Экспертиза подтверждает неисправность машины и правдивость Плевнцкой. Следствие дает обстоятельные ответы и о средствах семьи, позволяющих нм жить скромно, но прилично. В 1930 году, по словам Плевицкой, она получила две тысячи долларов «от знакомых». На них была приобретена земля и дом в Озуар ла Фсрьср (единовременно было внесено десять тысяч франков, ежегодная выплата составляла 9,5 тысяч) и куплен за 7 тысяч автомобиль. Она получала гонорары за свои выступления и турне. Примерно 30-40 тысяч в год. Выпустила ряд пластинок. Напечатала книгу воспоминаний «Дёжкин карагол», рассказывающую о ее жизни и первых шагах в большом искусстве. Адвокат Стрельников зачитывает свидетельские показания о более чем скромной жизни четы Скоблиных в Озуар ла Ферьер.

Мы жили очень скромно, — подхватывает Плевицкая, — часто не хватало на посуду, на простыни. И потом эти отели, рестораны!.. Николай Владимирович не скупился, но дома иногда я гроша не было. К обеду подавали лишь борщ и мясо. Комнаты мы оклеивали сами. Часть забора он сам сделал.

— На одни бензин для авто марки «Пежо» вы тратили 70 франков в день, — с укоризной заметил следователь Марш.

— Я не знаю... Николай Владимирович вел все счета.

— А та весьма солидная сумма, которую у вас изъяли при аресте, мадам?

— Я боюсь напутать... Счета вел Николай Владимирович. Да! Вспомнила! После автокатастрофы мы получили 60 тысяч франков страховки. Это приличная сумма, не правда ли?..

По ордеру комиссара Марша, начальник особой бригады следователь Рош явился в помещение Лионского кредита на Итальянском бульваре, где, как выяснилось на допросе одного из свидетелей, генерал Скоблин имел сейф. Сейф вскрыли при соблюдении всех необходимых формальностей. Полиция обнаружила несколько процентных бумаг, имеющих ничтожную ценность, и никак иных компрометирующих документов...

Среди десятков свидетелей, допрошенных Рошем, оказался и генерал Туркул, переехавший из Болгарии и проживающий на улице Олье, в доме 18. У него был произведен обыск, изъяты многочисленные документы на русском языке. Антон Васильевич Туркул показал:

— Со Скоблиным я познакомился в 17-ом году, в городе Станиславе, во время нашего наступления в Галиции. Он, в то время еще штабс-капитан, командовал батальоном уже сформированного тогда Корниловского ударного полка. Я — батальоном 164-й пехотной дивизии. Всю гражданскую войну мы провели бок о бок. Скоблин командовал Корниловской дивизией. Я — Дроздовской. Отношения между нами носили самый дружеский характер до последнего времени, что вполне естественно для старых соратников... Обвинить меня в сношениях с гестапо и похищении генерала Миллера столь же нелепо, как обвинить в этом, например, Милюкова. Мои разногласия с начальником РОВСа носили принципиальный характер, ибо РОВС является организацией военно-бытовой, а «Русский национальный союз участников войны», которым я руковожу, — военно-политической. Я никогда не призывал членов РОВСа входить в мою организацию. Мы не занимались и вербовкой добровольцев для Франко, как беспардонно лжет большевистское «Юманите». При всей симпатии к генералу Франку мы считаем, что должны беречь силы и кровь наших членов для будущей освободительной борьбы за Россию...

О чем его допрашивал Рош в связи с деятельностью Скоблина, а также о содержании последней беседы двух русских генералов в кафе «Мариньян», Туркул решительно отказался отвечать журналистам, которые продолжали ссылаться на статью Михаила Кольцова в «Правде», прямо обвиняющего Туркула в похищении генерала Миллера...