Арнольд Цвейг: Радуга

Избранные новеллы А. Цвейга, расположенные в хронологическом порядке [2] Состав сборника авторизован, датировка новелл также проверена и уточнена А. Цвейгом. , дают возможность проследить в основных чертах плодотворное идейно-творческое развитие писателя на протяжении почти пяти десятилетий.

Над ранними рассказами А. Цвейга, относящимися к концу 900-х и началу 10-х годов, сияет солнце юношеского оптимизма, не омраченного еще знанием социальной несправедливости, глубокой порочности существующего общественного строя. Это — рассказы о первой любви, о молодых сердцах, охваченных тревожным и радостным «предчувствием весны». Колорит их светел, они наполнены ощущением счастья жизни, но в то же время они несколько поверхностны, в них еще сказывается бедность общественного опыта молодого автора. К этому же периоду относятся и некоторые новеллы преимущественно на исторические темы — легко и живо, в стилизованной манере рассказанные анекдоты. Среди них глубиной и серьезностью темы выделяется новелла «Помощник».

Социально-критические ноты начинают, все усиливаясь и нарастая, явственно звучать в рассказах А. Цвейга лишь в годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне. Ранними проявлениями этой тенденции были рассказы «Синематограф» и «Покорность». Такой характер эволюции творчества писателя был прежде всего вызван ходом общественных событий — обострением классовых противоречий и усилением империалистической реакции в стране. За этой прелюдией последовала война, произведшая коренной переворот в сознании А. Цвейга и определившая на десятилетия вперед направление его творчества. Октябрьская революция в России, крах гогенцоллерновской империи, революционные события 1918–1923 годов — все это также оказало огромное влияние на мировоззрение писателя, на формирование и углубление критического реализма в его романах и новеллах.

Прогрессирующее варварство германского империализма и общественные потрясения 10-х и 20-х годов сказались в творчестве не только А. Цвейга, они вызвали к жизни быстро и широко распространившееся в литературе направление, известное под именем экспрессионизма. Это направление, вернее его левое крыло, так называемый «активизм», несмотря на присущие ему идеалистические и нереалистические тенденции, было проникнуто пафосом протеста против материального и духовного порабощения человека, против уродств современного буржуазного мира, против кровавой, несправедливой войны и т. д. Влияние экспрессионизма в той или иной степени коснулось почти всех немецких писателей той поры; не миновало оно и А. Цвейга, сказавшись в усилении социально-критических мотивов, в постановке характерных для этого течения проблем (подавление личности бесчеловечными внешними силами, конфликт поколений — «отцов» и «детей» и т. п.), в стилевой окраске ряда новелл.

После прихода к власти в Германии фашизма А. Цвейг был вынужден покинуть родину. Испытания последующих лет были для него суровой, но плодотворной школой. Участие в международном движении против фашизма и войны, сближение с рабочими, коммунистами в едином антифашистском фронте, события второй мировой войны и подвиг советского народа, сокрушившего гитлеровскую империю, — весь этот исторический и личный опыт 30–40-х годов послужил основой для нового значительного идейно-художественного подъема творчества писателя.

Именно в эти годы А. Цвейг создает свои замечательные романы — «Воспитание под Верденом», «Возведение на престол короля», «Вандсбекский топор». В эти годы — не только в романах, но и в новеллах — происходит знаменательное изменение облика его героев: на смену угнетенному и беспомощному маленькому человеку, типичному персонажу рассказов 10-х и 20-х годов, постепенно приходит другой герой. Это простой человек, англичанин Генри Броун из новеллы «Встреча с противогазом», пробужденный ходом истории к сознательной политической жизни, начинающий понимать, что выполнение гражданского долга — дело каждого, что право решения судьбы мира, народа нельзя передоверять «джентльменам в цилиндрах», профессиональным политиканам. Это борцы, люди ясной цели и активного социального действия — Гарольд Бретон из киносценария «Фантастическая симфония» или Отто Пашке, Симон Фруг и «товарищ Гильдебранд», какими они предстают перед читателем на последних, «эпилогических» страницах рассказов «Враг» и «Покупая шляпку…».