Артур Хейли - Менялы

Но она действительно определила. Она всегда знала — хотя не могла объяснить как и почему, — сколько у неё наличных денег.

На протяжении всей её жизни сложение, вычитание, умножение и деление были такой же легкой и естественной частью бытия, как воздух.

Принимая и выдавая клиентам деньги, она проделывала эти действия автоматически. Иногда в конце тяжелого рабочего дня, когда Хуанита проверяла кассу, цифра, которую она держала в уме, могла не совпадать с реальной на несколько единиц, не более.

Откуда у неё эта способность? Она не знала. Наконец пришел переполненный автобус. Ей удалось в него втиснуться и ухватиться за поручень; пока автобус катил по городским улицам, она все силилась осознать, что же произошло.

Что будет завтра? Майлз предупредил, что придут люди из ФБР. При этой мысли она вновь содрогнулась от страха, и её лицо приняло то напряженное выражение, которое Эдвина Д'Орси и Нолан Уэйнрайт приняли за враждебность.

Она постарается отмалчиваться, как отмалчивалась сегодня, когда поняла, что никто ей не верит.

А на детектор лжи не согласится ни за что на свете. Она не имела ни малейшего представления о том, как он работает, но если никто её не понимал, не верил ей и не хотел помочь, то неужели это сделает машина?

До детского сада, где сегодня утром по пути на работу она оставила Эстелу, надо было пройти пешком три квартала. Хуанита спешила, зная, что опаздывает. Садик помещался в цокольном этаже жилого дома; дом, как и все прочие постройки в этом районе, был старым и обшарпанным снаружи, однако комнаты были чистыми и светлыми — Хуанита не зря выбрала именно этот детский сад, хотя платить ей приходилось изрядно. Когда Хуанита вошла в маленькую игровую комнату, девочка бросилась ей навстречу.

Эстела, как всегда, была весела и полна энергии.

— Мамочка! Мамочка! Посмотри, что я нарисовала. Это поезд.

По царящей здесь тишине Хуанита поняла, что других детей уже забрали. Вошла нахмуренная мисс Ферроу, владелица и директор детского сада, и демонстративно взглянула на часы.

— Миссис Нуньес, в порядке исключения я разрешила Эстеле остаться, однако это слишком поздно, чтобы…

— Пожалуйста, извините меня, мисс Ферроу. Непредвиденное происшествие в банке.

— У меня есть и личные обязанности. Другие родители помнят, в котором часу мы закрываем.

— Этого больше не повторится. Обещаю.

— Очень хорошо. Пользуясь вашим присутствием, миссис Нуньес, позволю себе напомнить, что за минувший месяц счет за Эстелу не оплачен.

— Он будет оплачен в пятницу. Я получу зарплату.

— Мне жаль, что я вынуждена об этом говорить. Эстела прелестная малышка, и все мы её любим. Но я должна платить за…

— Я понимаю. В пятницу я обязательно все сделаю. Обещаю.

— Два обещания, миссис Нуньес.

— Да, я знаю.

— Тогда спокойной ночи. Эстела, спокойной ночи, крошка.

Хуанита решила, что заплатит за детский сад из своей следующей недельной зарплаты, а потом надо будет как-то дотянуть до пятницы. А вот как, она слабо себе представляла. Ее заработок составлял 98 долларов в неделю, чистыми выходило — 83. Этих денег должно было хватать на еду, детский сад и квартплату за крошечную квартирку в доме без лифта.

До того как Карлос её бросил — год назад он просто вышел из дому и исчез, — Хуанита по наивности оформила все кредиты на них обоих. Он накупил себе одежды, приобрел подержанный автомобиль и цветной телевизор, которые и забрал с собой. Хуанита же до сих пор выплачивала бесконечные долги.

По дороге домой Эстела радостно подпрыгивала, держа Хуаниту за руку. В другой руке Хуанита несла бережно свернутый рисунок. Скоро они будут дома, где обычно после ужина они смеялись и играли. Однако сегодня вечером Хуаните было не до смеха.

Ей стало ещё страшнее, когда она вдруг четко поняла, что может потерять работу. Она отдавала себе отчет в том, насколько это серьезно.

А найти другую работу будет чрезвычайно трудно. Ее не возьмут ни в один банк, после того как наведут справки.

А как ей быть без работы? Как воспитывать Эстелу?

Хуанита внезапно остановилась и, наклонившись, крепко прижала к себе девочку. Она молила Бога, чтобы завтра ей кто-нибудь поверил.

Кто-нибудь, кто-нибудь. Но кто?

У Алекса Вандерворта тоже было тяжело на душе. Днем, после встречи с Ноланом Уэйнрайтом, Алекс долго мерил шагами свой кабинет, пытаясь осмыслить последние события. Основным предметом для размышлений было вчерашнее сообщение Бена Росселли. А стало быть, и неизбежные перемены в банке. Думал он и о своей личной жизни, которая резко изменилась за последние несколько месяцев.