Кирилл Туровский - Каждый сам себе дурак

Толпа еще больше загудела… Финские ножи засверкали… Кто-то даже, кажется, затвор передернул…

И все к девке ринулись.

Нужно поскорее сваливать, испуганно спохватился я, воткнул ноги в руки и выпорхнул из шопа. Проскользнул мимо людей — и в дамках. Добрался до дома туманно опять же. Помню только, как зашел, закрылся на все замки.

И молчок. Ни звука. Ни слова лишнего.

К окну? А там вроде никого. Наверное, все в магазине остались продавщицу разделывать. Посмотрел и облегченно рухнул в кресло.

Отдышался. Огляделся. Тихо все. Конечно, на улицу нужно выходить, лишь изрядно обосновав эту свою выходку. Вот, например, некоторые, побогаче, выходят на улицу только в бронежилетах и с десятком крепких друзей. Так еще куда ни шло. Ведь кто знает у кого что в башке…

Когда винтики отсканировались по схемам окончательно, вытер пот со лба, галстучек поправил. И замечаю конверт на журнальном столике. А я о нем позабыл совсем, дурында. Секу метку отправителя: «Академия Философии». Большой Город типа того, все дела. Я, конечно, удивле письму такому из Академии Философии. Совершенно не догоняю. А потом припомнил одну давнишнюю терку.

Ладно, открываю, залукиваю текст:

«Дорогой Северин!

Академия Философии извещает вас, что вы прошли отборочный тур на предмет обучения и переподготовки в прекрасных стенах нашей Академии. Наше заведение всемирно славится умением приготовления своих выпускников, а также подготовкой их для адекватной жизни. Вам надлежит явиться в Большой Город по нижеуказанному адресу для обучения. После чего вам будет выдан наш звучный диплом.

Ваша скромная зарисовка «Шоковое столкновение «Я» и «чужих» — единственно возможный путь продолжения существования», признана достойной для рассмотрения. А за участие в открытом творческом конкурсе выражаем свою искреннюю признательность и благодарность.

Надо отметить, что тезисы ваши мы признали интересными, но основные идеи крайне сомнительными. Тем не менее ваша работа заслуживает внимания и коррекции. Не прощаемся».

И три подписи.

Если уж появляется что-нибудь привлекательное в этой каше, то в самый нелицеприятный момент. Так всегда. Выплыть почти никогда нет возможности. Ты все время барахтаешься, барахтаешься, гребешь изо всех сил, а все бесполезно, и только и делаешь всю жизнь, что тонешь.

* * *

Питания нет, в магазине не сложилось, монеты почти все скинуты Латину. Неизбежно задумался о письме столь мазовом. Типа как нежданно-негаданно оно ко мне прилунилось, обозначилось. Хотя в мои-то годки самое оно — метнуться куда-нибудь по дурке, верно? Пока фиолетово-то все, параллельно. Потом-то, попозжей, потрошки уже толком и не поднимешь, когда «чужие» родственнички и «чужие» близкие тебя в плотное кольцо возьмут и окучивать станут по полной. Так что… Чего уж там!

Чтобы успокоиться, я отважно включил ящик и сразу впоролся в ньюс. Ящик — вещь путевая, спору нет. Хотя, конечно, поприятней ночные каналы заглатывать. С MTV и тинами, понятное дело. А сейчас, как всегда по утрам, прилизанная герла на «Вести-24» смотрит сочувственно так на зрителей, листки отпечатанные перебирает туда-сюда. Это ей другие журналисты типа подсуропили. Те другие, любознательные, бегают, спрашивают что ни попади и всегда все перевирают — у них работа такая. Их сначала учат, как помелом поактивней гнать и как лучше в доверие к людям втереться, а потом на конвейер запускают, чтоб власть на информационные поводы и прогоны расфуфыривать. Эти недотепы бегают взад-вперед, как те чеки из сказки в кукольном театре про дурика, монеты сдавшего. А потом приходит их хозяин Карабас-Барабас и всех без вариантов сжирает.

Так вот. Сначала, значит, появляется президент наш на экране, задумчивый, как всегда, и со взглядом велемудрым. Буркнул там, типа приветики. Взгляд-то пустой, но напрягается этот парень заметно. Понятное дело, у него выборы там очередные на носу почесываются, так что вариантов нетушки. Любой ценой копошиться надо. Хоть тресни. Поднял наш достойнейший президент руку и смотрит вдаль, прямо за нас, прямо в будущее. А рука его, окрепшая за многолетнюю ответственность на всех фронтах, машет все кому-то и улыбается он уголками губ. Сам не понимает, куда сморит и чего хочет. Видно, с непередаваемой горечью переживает, как наша страняшка сливает свои имперские позиции. Президентом, ясное дело, быть тяжеловато. Но, согласитесь, на безрыбье и этот рыба, пускай хоть этот покувыркается. Могло быть и хуже. Водный спасатель. Или пожарник, к примеру.