Лариса Неделяева - Медленно схожу с ума

На следующий день Литовец уехал, увозя в бумажнике скорбный список. Чья-то огромная рука перевела стрелку — жизнь покатила по другой колее… Уже в Клайпеде Литовец докурил последнюю сигарету и выбросил смятую пачку в открытую форточку… «Вот что значит пожить несколько дней в России!» — ответил он жене, вопросы которой за долгую совместную жизнь научился понимать без слов.

Я лежу на кровати, смотрю в грязный потрескавшийся потолок… Я лежу одна и поэтому совсем, совсем себя не чувствую. Все зеркала разбиты давно… Я думаю о своём… Я слышу голоса и с ними разговариваю. Они задают мне всякие каверзные вопросы, а я с доброй усмешкой великодушного гения ставлю их на место, но — мягко. Как бы давая им возможность одуматься, понять, с кем они имеют дело, устыдиться за свое поведение и стать лучше. Но они не понимают, с кем говорят, они чувствуют только самих себя, наверное они лежат в своих кроватях не одни… Они придумывают какие-то еще более каверзные вопросы, у них ко мне масса каких-то дурацких претензий… Нашему разговору не видать конца.

Примерно так это должно выглядеть при шизофрении, если верить книгам. Но если не верить книгам, то чему же вообще верить? Ты идешь по улице, или сидишь в кафе, или лежишь в кровати — и всё время общаешься на полную катушку. Ты до зарезу нужна этим голосам, они без тебя жить не могут, вот до чего! Их любопытство иногда сильно раздражает, но внимание к твоему мнению конечно льстит… Им на тебя не наплевать, это уж точно. Весь свет для них клином сошелся на тебе…

А о тех, кто со мной не разговаривает, даже не знаю что и думать… Скорее всего они тупицы и негодяи, раз не понимают всей глубины моей души и моего несомненно выдающегося ума, и уникальной горячности моего сердца и вообще ничего не понимают. Одно слово — придурки. Все приличные люди от меня без ума, так и говорят: Лялечка, что бы мы без вас делали? И действительно — что? Даже представить не могу… Когда я умру, они наверное тоже все сразу умрут — яду там напьются, или с крыш попрыгают, или еще чего противное с собой сотворят… Ужас! Постараюсь жить долго — я же не зверь в конце концов… Они ведь без меня как без рук — ни хлебушка взять, ни ширинку застегнуть! Я вся для них, прямо как Данко у Горького — больно не больно, а вынь да положь… Какая я все-таки хорошая! Даже самой не по себе: достойна ли я с собою в одной кровати лежать? Так прямо и спрашиваю: Лялечка, что бы мне такое хорошее для вас сделать? Просто любите меня — отвечаю я самой себе, — и мы будем жить долго-долго и умрем в один день.

— И тут выходит на сцену натурально клоп — великий поэт К., писатель и какатель, тишкина вошь! Полтора метра от половика, наполеон хуев…

— Тихо-тихо… Ляльке больше не наливать — она уже матерится!

— Неправда, это — фольклор. Русское народное средство от всего. И от всех… Этот ничтожник посвятил поэму Невзглядову, ась? Ну не клоп? И вот этот клоп говорит: «Господа, господа! Бродский — бяка поэт. Ему сионисты шведские сделали Нобеля по блату!» Ну? Я уссалась… А чего мне? С моим-то славянским фейсом — да хоть усрись! Только не водку — я от неё плачу, сетую на тяжелые обстоятельства и к мужчинам пристаю…

— А к женщинам?

— Только после денатурата.

— Ну что, работать будем — или пьянку пьянствовать?

— Так мы вот и думаем… Прямо замучались!

— Что у нас там было?

— У меня там было про любовь. Я уже сделала.

— Быстрая ты наша, это когда же?

Между первой и второй. Внемлите, коллеги! Я иду по улице и вдруг… Я попадаю в дом престарелых, а там… Я увидела его и потеряла сознание… Он увидел меня и потерял сознание… Он положил мне руку на плечо, и я… Я тяжело больна, и тут он понял наконец… Мы случайно оказались в одной комнате, и вот… Я стала знаменитой, и тогда… Он стал знаменитым, но все равно… Скорее, скорее! Сильнее, сильнее! Ты что, издеваешься? Мы упали в снег, и тут… Я хотела его ударить, но вместо этого… Он хотел меня убить, но вместо этого… Медленнее, медленнее… Глубже, глубже… Сволочи! Кто включил свет?

Я уехала в тайгу, в Сибирь. И вдруг в небе появился вертолет, а в нем…

И тогда он спросит: «Это твоя подруга?» А я отвечу: «Это твоя дочь!»

Неважно, кто первый, главное — ты последний!

Никогда, никого. Это было непорочное зачатие…

Я забыла, как это делается…

Я забыл, что это такое…

Боже, Боже!

Чресел огонь…

Чисел топор.

Всё.

— А что вы на меня глядите, как математик на интеграл? Мальчики, чего он на меня глядит, а? Я краснею и прямо холодным потом исхожу… Не надо — я может урод, у меня может комплексы! Можно подумать уродов не видели…