Шань Са - Конспираторы

Джонатан делает шаг вперед и целует свою героиню, свой объект.

Он притискивает ее к стене. Она слабо отбивается. Ее горячий язык еще пахнет свежей вербеной. Прижимаясь к ней всем телом, он млеет от трепета ее груди. Удерживая левой рукой ее запястья, правой шарит по телу. За ужином он приметил брешь, скрытую под левой подмышкой. Теперь его рука на ощупь считает препятствия. Скроенное по косой платье застегнуто на двадцать одну пуговку; крошечные, обтянутые шелком, они расположены по вертикали от подмышки до середины бедра. Каждая как мина, которую надо осторожно обезвредить.

Сколько уже времени он ее целует? Он поднимает веки и встречает взгляд широко открытых глаз Аямэй в нескольких сантиметрах от своего лица. Ее зрачки блестят, как два черных агата.

— Идем в гостиную, — шепчет он ей в ухо.

Не дожидаясь ответа, поднимает ее. Она тяжелее, чем кажется с виду. Пошатнувшись, он все же не выпускает ее из рук. Оба падают на диван. Она сразу вскакивает. Он кидается за ней, настигает и опрокидывает на ковер. Нащупывает первую пуговку.

Он весь мокрый от пота, когда добирается до последней. Освобожденно вздрагивают две круглые груди. Под черным платьем скрывается тело атлета, все из мышц и выпуклостей. Он дает себе две секунды передышки, раскидывает по углам пиджак, галстук, рубашку, туфли, носки, брюки, трусы. Глубоко вдыхает, собираясь с силами. Есть женщины — пирожные с кремом, их хватает на один глоток. Есть другие — куницы, выдры, мышки, самки с острой мордочкой и блестящим мехом, те затевают игру, пуская в ход визг и коготки. Но китаянка, что сейчас под ним, принадлежит, увы, к третьей категории: она, с ее плоским животом, торчащими грудями, длинными ногами, мощными бедрами, тонкой талией и почти мужскими плечами, — гора, которую нужно штурмовать.

Он бросается на нее.

Долго ласкает, чтобы разогреться.

И решительным толчком бедер входит в ее лоно.

Она стонет, извивается. Ее лицо багровеет.

Его уже не остановить.

Он меняет позу.

Таранит ее до изнеможения.

Отдыхает, снова меняя позу.

Чувствует накатывающую волну.

Сдерживается.

Медленным шагом продолжает восхождение.

Думает о компьютерных программах своей компании, чтобы отвлечься от натянутых нервов мужского естества.

Снова пауза. Закинув одну ногу на спинку дивана — другая свисает на пол, — Аямэй смотрит на него со странной улыбкой. Когда она занималась любовью в последний раз? Кто были ее любовники? Какие игры ей нравятся? Вопросы теснятся в голове Джонатана.

Он вновь устремляется в бой, не утруждая себя предупреждением. Встреча мужчины и женщины — это война без перемирий. Армия Джонатана продвигается вперед по территории противника, и на всем пути ее встречают стонами, хрипами и содроганиями. Смешивается пот, сталкиваются губы, сплетаются и расплетаются ноги, воздеваются к небу и бессильно падают руки. Наконец долгий вздох вырывается из груди Аямэй. Ее руки вцепляются в плечи Джонатана, глубоко в его плоть впиваются ногти. Он замирает, чтобы полюбоваться своей победой. Глаза молодой женщины широко раскрыты. Исчезла гордость бунтарки с Тяньаньмынь. Она смотрит на него с мольбой.

Кровь вскипает в его жилах, сердечный ритм зашкаливает. Джонатан устремляется к пику экстаза. Ему вдруг не хватает воздуха, все кружится перед глазами. Он падает с головокружительной высоты. И отваливается, обмякнув, на ковер.

Мало-помалу он приходит в себя, удовлетворенно потягивается и спрашивает партнершу:

— Ну как?

Ответа нет. Он поднимает глаза. Длинные спутанные волосы прикрывают Аямэй до пупка. Он раздвигает пряди, заправляет их за уши. Вот и груди — две крепостные башни. Он берет одну в руку и легонько встряхивает.

— Ну как, тебе понравилось?

Голос — жесткий, такой он слышал в их первую встречу, — звучит в ответ:

— Мне надо идти.

Его пальцы, играющие с ее соском, замирают.

— Почему?

— Я опасная женщина.

— Я знаю.

— Мужчины и женщины умерли из-за меня.

— Это было пятнадцать лет назад.

— Мы не должны больше видеться.

— Что с тобой?

Она бросает на него недобрый взгляд:

— Я не та, что ты думаешь.

— Поздно. Я вошел во вкус опасности. Хочешь воды?

— Женщина, будь она старая или молодая, проститутка или королева, — самка, на которую бросается самец. Со всеми обращаются одинаково. Для всех те же поцелуи, те же ласки, то же обожание. Все ложь. У фаллоса нет глаз и чувств нет. Таковы мужчины. Я ухожу. Мы больше не увидимся.