Павел Астахов - Мэр

– Можно ответить, ваша честь?

Колтунов кивнул:

– Если готовы – давайте! Интересно послушать. Но если хотите, то можете посоветоваться с вашим подзащитным. Шутка ли?! Такие суммы! Получите заодно копию искового заявления. – И он передал короткий, но грозный документ.

Артем повернулся к Лущенко и очень тихо произнес:

– Игорь Петрович, все в порядке! Мы были к этому готовы. Вот, почитайте. Вам станет все ясно. Даже если они пойдут на удовлетворение, то это противозаконно. Держите.

Он протянул один экземпляр своих возражений, и мэр впился руками и глазами сперва в иск, затем в павловский документ.

От каждого адвоката подзащитные ждут чуда, волшебного трюка; их как-то не касается, что защитнику во сто крат тяжелее опровергать то, что было создано колоссальной следственно-прокурорской системой. Хотя иногда один адвокат и может противостоять сотням следователей, оперативников прокуроров и судей. И даже выиграть.

Павлов вновь повернулся к суду и встал:

– Защита готова, ваша честь, представить возражения по заявленному иску.

– Будьте так любезны!

Колтунов сделал приглашающий жест, а сам стал еще раз перечитывать иск, параллельно что-то записывая в тетрадь. Если бы кто-то подглядел за ним, то обнаружил бы в тетради следующую эпиграмму:

Артем взял со стола два экземпляра своих возражений и протянул их прокурорам и судье. Те сразу же стали вслед за Лущенко пожирать составленный адвокатом текст: Колтунов с интересом, а прокуроры со скепсисом. А Павлов начал медленно, методично разрушать позицию истца – от фундамента.

Он прямо указал, что подобный ущерб коммерсантам, если он будет доказан, должен возмещать не мэр, а город. Он обратил внимание, что спорные земельные участки выделялись комиссией мэрии, а не Игорем Петровичем лично. Он аккуратно подвел судью к признанию того факта, что сам этот вопрос не может быть рассмотрен в сегодняшнем суде, так как отношения между истцом, ООО «Козерог» и администрацией города не являются предметом регулирования гражданского права и не носят имущественного характера! Ну, и дошла очередь и до самого истца.

– Истцом не обоснована достоверность упущенных доходов, – ткнул всех носом в очевидный факт адвокат.

– Ну, это не страшно, – попытался отмахнуться Джунгаров, – можно обосновать по ходу рассмотрения. Мы же еще допросим этих… «Козерогов». Тогда они и обоснуют, разве не так?

– Что скажете, защита? – потер ладони судья.

И тогда Павлов сказал все. И то, что эти азы права обязан знать даже студент-первокурсник. И то, что бремя доказательства лежит на стороне обвинения. И уж тем более то, что эта прокурорская позиция сначала закрыть, а уж как-нибудь потом все это обосновать, никак не согласуется с презумпцией невиновности.

– Но разве представленных расчетов недостаточно? – попытался привести адвоката в чувство Колтунов.

– Возможно, вам, ваша честь, и достаточно, – охотно кивнул Павлов, – но не достаточно для соблюдения требований закона и сложившейся практики. Я напомню, что за всю историю существования статьи пятнадцатой гражданского кодекса, то есть с начала 95-го года, в наших судах рассмотрены сотни тысяч требований о взыскании упущенной выгоды.

В зале загомонили. Вопрос, особенно по сравнению со сложившейся западной практикой многомиллионных исков за какой-нибудь сломанный каблук, был актуальным.

– Опоздал человек на автобус и уже кричит: «Упущенная выгода! Гоните миллионы!» Задержали самолет с вылетом. Пассажир орет: «Засужу! Поставлю на деньги! Мое время золотое! Разорю!», даже в делах о заливе квартир и то ушлые соседи показывают размытые копии контрактов, которые якобы не состоялись. И если бы законодатель и ваши мудрые коллеги из Верховного, Высшего арбитражного и Конституционного суда не установили четкий порядок рассмотрения подобных дел, то половина населения страны уже разорилась бы в пользу другой половины – сутяг.

Колтунов поднял руку:

– А где же это мои коллеги высказались, простите?

Он, славившийся феноменальной памятью, что-то не помнил подобного документа. И Артем Павлов, адвокат, преподаватель, неудавшийся разведчик и не очень опытный любовник, посмотрел на Колтунова, как Ромео на монаха, давшего яд Джульетте. В его взгляде было и сожаление, и сочувствие, и благодарность, и боль. Судья давал ему возможность пройти по узким местам обвинения не только без потерь, но и с поднятым знаменем защиты.