Павел Астахов - Мэр

– Аня, что случилось? Ты что, пьяна?

– Я пьяна тобой! Ты что, не видишь? Я готова на все! Я решилась! Ты будешь первым! Я хочу тебе сделать этот подарок. Понимаешь? Ты – мой герой! Мой мужчина! Я люблю тебя и не могу молчать! Люблю! Понял?!

– Уф! Анечка, успокойся, прошу тебя! Что случилось? Ты меня здесь давно ждешь?

Девушка продолжала прижиматься к нему всем телом и дрожала. Она кивнула:

– Я как из суда ушла, так за тобой и побежала. Ты меня не видел, а я слышала, что вы с этим, с мэром, договорились в тюрьме встретиться. Увидела твою машину и вот жду как дурочка. – Она вздохнула и снова обняла Павлова еще крепче. Артем не понимал, что происходит и почему эта девочка решилась на такие откровенные признания и шаги. Он взял ее за руки и оторвал от себя. Поставил на ноги и заключил в свои крепкие объятия. Прижал к себе, чтобы согреть. После заседания, где девушка сидела в джинсах и футболке, она переоделась в короткое платье.

– Аня, скажи, ничего не произошло? – Он пытался заглянуть в ее глаза, но девушка прятала на его груди лицо и обнимала его обеими руками. Она в ответ помотала головой. Но затем вдруг оттолкнула Артема и сама посмотрела ему в глаза:

– Они хотят тебя уничтожить! А я тебя не дам никому! Я сильная! Ты же не знаешь! Мы с мамой вдвоем живем всю жизнь. Я за мужчину в доме.

– Подожди, подожди! Кто кого хочет уничтожить? – Павлов почувствовал тревогу в голосе Анны.

– Они. Дима и его ребята. Это те, что тогда на нас напали во дворе. Они хотят тебя уничтожить. Но я не дам! – Она погрозила кулачком невидимым врагам.

– Погоди ты, вояка! Я сам справлюсь. Ты лучше поезжай-ка домой. Нет! Давай я тебя отвезу от греха подальше.

– Ты – мой грех! А они тебя хотят отнять! Пусть знают, что я их не боюсь. Ты же меня защитил! Меня еще никто так не защищал. Ты – мой спаситель! Я тебя люблю. – Она снова прижалась к Артему. Девичье тело под воздушным облегающим платьем дрожало как осиновый листочек на ветру. Павлов нежно обнял ее и притянул к себе:

– Анечка, запомни! Я тебя в обиду никому не дам! Но я тебе не нужен! Тебе нужен другой! Молодой. Надежный. Чтобы вы вместе бегали по дискотекам, ходили в поход. Ездили к морю. Это точно не я! Ты очень милая, нежная. Ты такая чистая, что мне даже страшно с тобой рядом стоять.

Она, похоже, стала постепенно приходить в себя после этого неожиданного порыва супероткровенности. Заговорила не так напористо, сбивчиво:

– Ты, то есть вы, не такой, как все! Я вам скажу. Хоть и не должна. Дима, ну то есть Дмитрий Владимирович, он неплохой. Но он очень зависимый. Он попал под этих ребят из УБОПа. Они его достают. Из-за того, что вы меня спасли!

Павлов обнял ее и подумал: «Вот же наивная душа! Она так и думает, что ради нее я все это и заварил». Ему стало стыдно перед девушкой. А она дрожала, искала его губы своими губами и шептала:

– Что же мне делать? – Она всхлипнула, продолжая дрожать.

Павлов по-отечески притянул ее к себе и прикрыл полой пиджака. Аня еще два раза всхлипнула и вдруг неожиданно обвила шею Павлова руками и впилась в его губы долгим сочным поцелуем. Ее сладкая помада показалась Артему знакомой. Да, точно такой же помадой пользовалась Настя.

Мысли о Насте, уехавшей в Париж и пропавшей среди художников и архитекторов, больно жгли сердце. Он не знал, что ее отец, потерявший свое губернаторское кресло и уехавший вслед за дочерью в Париж, частично винил Павлова в своих злоключениях. Доброхоты донесли, что адвокат использовал свои личные связи с каким-то давним другом президента. И тот представил ситуацию несколько в ином ключе. Губернатор выглядел слабым и зависимым. Даже предложение президента остаться в политике не успокоило его. Он не вернулся из отпуска. Теперь продолжал опекать дочь и не допускал контактов с Артемом. Настя же, хоть вначале и тосковала по нему, целиком окунулась в новые проекты и отдалась любимому предмету – архитектуре. А общение с новыми знакомыми быстро заполнило ее досуг.

Артем же нет нет, да и подумывал все бросить и уехать к ней в Париж. Но его останавливало ложное чувство. Он снова боялся навредить любимой девушке. У него это случалось уже неоднократно. Полюбил Любу – так всем вдруг показалось, будто он любит не ее, а папину должность. А он, честно говоря, месяца два, пока они встречались, и не знал, что ее отец и грозный генерал-полковник КГБ Авдеев – одно и то же лицо. Сделал предложение, и она познакомила его с родителями. Тут он и увидал мундирчик на вешалке. Оказалось, что у него не только был вкус на хороших и прилично воспитанных девушек, но и чисто практическая интуиция, столь необходимая разведчику. Все завидовали. Никто не верил в чистоту и искренность намерений Артема. Даже не поверили его уходу из «конторы». И вовсе не верили, когда Любин папашка хотел его уничтожить. Поверили только, когда узнали о его разводе. Но тут же обвинили в том, что развелся, когда ушел со службы и теперь, мол, ищет лучшие варианты. Ну, как говорится, на каждый роток не набросишь платок. Влюбился по-настоящему в Настю – та уехала к своим архитекторам. Мало того, что чуть самого не убили, так и девушка из-за него рисковала. Отец должности лишился. Небось проклинает. Теперь вот эта кроха летит, как мотылек на пламя. А ведь сердце почему-то все больше вздрагивает при упоминании Алены. Вот даже когда Козин помянул. Сладко так защемило. Что это? Может, какая-то болезнь? Чисто адвокатская? Или, наоборот, приобретенная в «конторе». Артем иногда пугался собственных ощущений. Он с трудом оторвался от сочных, упругих губ Ани. Подхватил ее на руки и отнес к машине. Придержав ее одной рукой – благо легкая как пушинка, – открыл пассажирскую дверь и бережно усадил на мягкое кресло. Ее платье приподнялось, и Артем вынужден был отвернуться, чтоб окончательно не сойти с ума. Анечка, видимо, действительно серьезно приготовилась отдать объекту своих симпатий самое ценное, что есть у каждой девушки от рождения. Он вспомнил, что при поцелуе ее упругая грудь тоже слишком явственно проступала через платье и заставляла голову кружиться. Он быстро обежал машину и прыгнул на сиденье водителя. Аня тут же прильнула к нему, склонив голову на плечо.