Иржи Кратохвил - Бессмертная история, или Жизнь Сони Троцкой-Заммлер

— Но я сейчас не в звериной шкуре, я сейчас вообще не зверь. Ты не отыскала бы меня ни в конюшнях, ни в коровниках, ни даже в джунглях, девственных лесах или прериях, меня нет даже в зодиаке, этом зверином круге.

— И где же я бы тебя отыскала?

Но не успела я таким образом проявить свой интерес к Бруно, как Бруно проявил интерес ко мне. Он нашел кладовую сердца моего и отволок меня под дуб, нижние ветки которого располагались так низко, что мы благоговейно забрались под них, и весь дуб потом раскачивался, точно плюмаж на голове у белой лошади, кружащей по цирковому манежу.

Много веков назад блуждал по нашей галактике космический корабль, надеясь отыскать яйцеклетки будущих цивилизаций, дабы вселенский бык впоследствии оплодотворил их, а потом смог бы возвращаться к ним в разные эпохи и оберегать от распоясавшихся сил зла и неласковых времен.

Тогда (в мае 1942) я, разумеется, не могла еще предполагать, что Бруно пересказывает мне самый популярный сюжет нашего века. Если предыдущие столетия принесли в сокровищницу человечества, к примеру, эпикурейство, стоицизм, таоизм, буддизм, христианство и декартовский рационализм, то двадцатый век принес идею близких контактов третьей степени, триумф космического гуманизма, который был растиражирован миллионами изданий в ярких обложках, а также голливудскими фабриками по производству грез и заводами по производству компьютерных игр и стал поистине самой народной из всех религий, ну а Бруно, сам того не подозревая, выступил как один из ее первых апостолов.

— Так значит ты — представитель этого космического народа? Тогда скажи, чего вы ждете? Неужели вам мало военных жертв, пылающих городов, концентрационных лагерей, женщин и детей, умерщвленных в газовых камерах? Когда же вы в конце концов вмешаетесь?

Бруно развел руками:

— Меня не спрашивай, я в этой шкуре только гость. А они полагают, что время пока не пришло. Что вы еще можете справиться сами.

Миновали месяцы, и я снова повстречалась с Бруно, и снова атаковала его:

— Ты знаешь, что стало с батюшкой? И что теперь грозит ему в психушке? Гюнтер способен на все.

— Постой, это, кажется, годится. Пожалуй, я с ними договорюсь. Тем более что можно устроить так, чтобы батюшка после своего возвращения вообще ничего не знал. Он точно очнется от сна без сновидений, и в его памяти не застрянет ни одной межзвездной пылинки.

— Но ты должен мне пообещать, что инопланетяне не будут ставить на нем какие-нибудь опыты. Потому что если опыты, так лучше сразу в лагерь.

— Ты что, рехнулась? Опыты! Они будут его уважать. Они станут обходиться с ним как джентльмены с джентльменом. И вот еще что: скучно ему не будет. Он первым из людей ступит на поверхность Луны, коснется колец Сатурна, полетает среди Магеллановых облаков и узнает еще много всяческой ерунды — к примеру, как размеры и форма черной дыры соотносятся с ее плотностью и скоростью вращения. Правда, фиг ему это пригодится, потому что после своего возвращения он тут же все позабудет.

Потом все уже пошло как по маслу. Инопланетяне похитили батюшку прямо из сада черновицкого сумасшедшего дома (когда он спал под шелковицей), и никто даже не заметил, как они подняли его на свой космический корабль, а на его место тут же отправили пять изумительных батюшкиных копий. Пять их оказалось потому, что инопланетяне, наверное, подумали, что одна копия — это как-то неубедительно, а вот если подменить его пять раз, то и сомнений в подлинности будет в пять раз меньше!!! Сами видите: умные, как обезьяны, да только тупые, как бревно.

Я попробовала немедленно вступить в контакт с Бруно, чтобы он что-нибудь придумал и исправил чушь, сотворенную инопланетянами, но Бруно больше не было! Он уже пробирался к своей следующей реинкарнации, торопясь появиться в следующем обличии! Он несся по веку бешеным галопом, спеша снова стать человеком, так что звериные остановки нужны были лишь для того, чтобы мы могли ненадолго встретиться и в течение семи минут спариться, перекинувшись при этом несколькими задушевными словами… а на большее времени никогда не хватало.

Когда из сада вернулись пять батюшкиных дублей, психи приняли это как должное, но зато санитары с ужасом глядели на трусивших одного за другим Львов. Был извещен Гюнтер Заммлер, и заместитель начальника брненского гестапо немедленно приехал самолично убедиться во всем. Он стоял за дверью и в глазок наблюдал, как один Лев жует краюху военного времени — из отрубей, намазанную маргарином, а второй Лев читает «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны», а третий Лев читает роман Гете Die Wahlverwandtschaften [20] «Предрасполагающее сродство» (нем.). , а четвертый Лев читает «ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО» Гоголя, а пятый Лев, да-да, пятый Лев, не зная, что за ним наблюдают в глазок, не зная, что является объектом наблюдения, как раз погрузил свой левый мизинец в правую ноздрю и производил там… э-э… глубочайшие раскопки.