Мухаммед Аль-Али - Произвол

— Что случилось, Джадуа? Расскажи. Мы ведь друзья.

— Я как раз и хотел с тобой посоветоваться, — ответил Джадуа, обхватив руками голову. — Я полюбил девушку из северных племен. Мы с ней случайно встретились у колодца и договорились увидеться в конце месяца. За это время я разузнал у одной старухи из северного племени, что за невесту там надо платить очень большой калым. А где мне взять денег?

Мы встречались с Ануд несколько раз, и с каждым разом я любил ее все больше и больше. С каким нетерпением я ждал первого свидания! Боялся, что любимая не придет. Но она пришла. Я хотел поцеловать ее руку, но Ануд не позволила, сказав, что сначала надо заручиться согласием родителей на нашу свадьбу. На прощание мы обменялись подарками. Ануд подарила мне кинжал, а я ей — шелковый платок. Она любит меня и очень страдает. Не ест, не спит. Поделилась с матерью своим горем. Мои родители тоже знают. Ануд даже хотела тайком взять у отца деньги и дать мне, чтобы я заплатил калым, но я ни за что на это не соглашусь. Я уже ходил к ее отцу, но тот отказал мне. Что же мне делать, Юсеф?

— Успокойся, — сказал Юсеф. — Я сделаю для тебя все, что в моих силах. А сейчас выпей чаю и перекуси с дороги.

Но Джадуа продолжал:

— Я узнал, что старейшины ее племени уже собирались на совет, и один из них сказал: «Позор нам, если мы отдадим Ануд пастуху, пусть даже он заплатит больший калым, чем мы требуем». Другой, семидесятилетний старик по имени Хамдан, приятель бека, сказал, что сам женится на Ануд. Пусть она будет его четвертой женой. А третий сердито закричал: «Девушка, которая полюбила мужчину из чужого племени, достойна смерти! Ее надо убить. И первой пусть будет Ануд».

— А откуда ты знаешь, что было на совете? — спросил Юсеф.

— Мне рассказала Ануд. Она слышала разговор отца с матерью. На совете ее отец произнес: «Моя дочь не совершила ничего дурного. Я хорошо знаю свою Ануд. Пришли из южных племен знатные, уважаемые люди и попросили отдать мою Ануд сыну их уважаемого соплеменника. Но я ничего не обещал». В конце концов старик Хамдан настоял на своем, и на совете было решено отдать Ануд ему в жены. Отец Ануд утешился калымом. Хамдан обещал дать ему пятьдесят овец, десять верблюдов, лошадь и винтовку. Бедная Ануд чуть с ума не сошла, когда узнала обо всем. Ее мать рассорилась с отцом и заявила, что он задумал продать родную дочь за несколько овец и верблюдов и этим хочет заживо похоронить ее. Теперь Ануд согласна бежать со мной. Сегодня ночью я увезу ее.

— Ну что ж, — сказал Юсеф, — у человека всего одна жизнь. Да поможет тебе аллах! Можешь рассчитывать на мою помощь. Если хочешь, я поеду сейчас вместе с тобой. Мой дом всегда открыт для тебя. Привози сюда свою Ануд.

Вечером, вернувшись с полей, Юсеф сел у ворот и задумался. Из головы у него не шел Джадуа. Рискованное дело затеял парень. Шутка ли! Похитить девушку из чужого племени! Это может кончиться кровопролитием. Будь прокляты обычаи, которые не дают влюбленным соединиться! Юсеф места себе не находил. То входил в дом, то снова выходил. Фатима с тревогой наблюдала за ним. На ее вопрос, что случилось, Юсеф ничего не ответил, сказал лишь, что отнесет воду на ток.

Его племянник, Мухаммед, пошел за ним. На току Юсеф увидел Абу-Омара и Ибрагима.

— Привет, Юсеф, — сказал Абу-Омар. — Мы давно тебя ждем. Давай скорее воду.

— Да что с тобой?! — невольно воскликнул Ибрагим, взглянув на него. — Случилось что-нибудь?

— Не молчи, рассказывай… — раздался голос Абу-Омара.

— Все в порядке, ничего не случилось, разве что…

— Ну чего тянешь, рассказывай… Ведь] на тебе лица нет, — настаивал Ибрагим.

И Юсеф подробно рассказал все, что знал о Джадуа.

— Да, есть отчего сойти с ума, — негромко произнес Абу-Омар. — Завтра того и гляди бедуины вцепятся друг в друга, и что тогда будет с нашим урожаем?

— Бек и французы наверняка вмешаются, ведь чечевица-то им нужна, — заметил Ибрагим.

— Так-то оно так, по я беспокоюсь за Джадуа: что будет с ним, бедным? — отозвался Юсеф.

Ануд с замиранием сердца ждала захода солнца, изо всех сил скрывая волнение. Не дай бог, отец догадается, тогда все пропало. Как обычно, она собрала ягнят, отвела в загон, помогла матери разжечь огонь и снова завела разговор о Хамдане. А солнечный диск тем временем все быстрее и быстрее катился вниз, к горизонту, точно хотел спрятаться от людей, которые, подобно Ануд, с нетерпением ждали наступления темноты. Вечерняя заря все залила красным светом. Горели и щеки Ануд, словно солнце опалило их своим жаром. «Что будет?» — думала девушка, пристально вглядываясь в грустное лицо отца, будто хотела прочесть на нем ответы на тревожащие ее вопросы. Какой толк в том, что отец ее любит, он никогда не сможет отказать старику Хамдану, против обычая, пусть самого дикого, ни за что не пойдет… Хорошо, хоть мать ее понимает. Да, этой ночью надо бежать. Даже любимую собаку, которая все время вертелась под ногами, Ануд решила посадить на цепь: не дай бог, помешает.