Мухаммед Аль-Али - Произвол

Тут беки громко захохотали.

— Тогда я приказал старосте собрать крестьян и сказать, чтобы поодиночке не ходили через ячменные поля и чтобы не крали ячмень, не то их ждет наказание дьявола, — весело продолжал Рашад-бек.

— Надо сообщить о начале уборки французскому советнику, — переменил тему разговора Ахсан-бек. — Может быть, он даст нам грузовики.

— Отличная идея, — поддержал его Сабри-бек. — Сейчас я позвоню ему, если не возражаете.

Советник, оказывается, сам собирался звонить Сабри-беку. Он назначил им встречу через полчаса у жены начальника станции.

Захватив с собой подарки и всевозможные закуски, беки поехали на станцию.

Там во дворе уже резали баранов, раскладывали костер, готовили вертела. Вскоре аппетитно запахло жареным мясом. За столом вновь зашел разговор о крушение. Все пили за здоровье советника, сумевшего в короткий срок ликвидировать последствия катастрофы. Уже было далеко за полночь, а веселье не прекращалось. Наконец гостей стало клонить ко сну. Первым уехал советник, пообещав выделить грузовики для уборки урожая. Вслед за советником уехали и беки, уговорившись на следующий день в полдень встретиться в деревне Рашад-бека.

Ночь опустилась на землю, неся людям короткий отдых, а на рассвете все уже были на ногах. По дороге непрерывным потоком катились арбы, вздымая густые столбы пыли.

— Что-то рановато в этом году начали убирать чечевицу, — заметил Ибрагим Абу-Омару. — Обычно ее вывозят после бобов.

Абу-Омар иронично усмехнулся:

— По-видимому, на чечевицу поднялась цена и бек заключил с французами контракт, за это он получил хороший барыш. Но нас это не должно касаться. Наше дело — хорошо работать.

— Это конечно, — согласился Ибрагим. — Но если бы мы собрали сначала бобы, то в этом году смогли бы кое-что подзаработать и для себя.

— А уж это господ не интересует.

— Может, не слушать бека, не возить сейчас чечевицу?

— Спаси нас, аллах! Опасные у тебя мысли. С беком лучше не связываться. Вспомни вчерашний день. Надеюсь, нам не придется долго терпеть. Не вечно же здесь будут командовать французы. А как только они уйдут, беки тоже остепенятся и перестанут так свирепствовать. Как-никак французы их очень поддерживают.

Когда приехали на поле, солнце уже пекло нещадно. Вода в бурдюках нагрелась и не утоляла жажды. К вечеру, измученные жарой и тяжелым трудом, крестьяне повезли собранный урожай на ток. Последними приехали туда Абу-Омар, Ибрагим, Юсеф и Ахмад, и когда стали разгружать арбу, уже почти совсем стемнело.

— Вы идите домой ужинать, — сказал Абу-Омар, — а я останусь сторожить. А потом пусть меня сменят Юсеф и Ахмад. Ночью сюда могут забраться воры.

После вечерней молитвы крестьянам приказано было собраться у старосты. Рядом со старостой сидел старик-бедуин лет восьмидесяти с патронташем и винтовкой. Староста представил его крестьянам:

— Наш гость шейх Жарван, из племени гатфан, просит разрешения пасти овец на наших полях. Сам господин бек не отказал ему в просьбе.

— Я вас приветствую, — обратился к крестьянам Жарван. — Господин бек действительно разрешил мне пасти скот на ваших полях, о чем я вам и сообщаю, мы все должны помогать друг другу, и тогда аллах нам поможет.

— Желание бека для нас приказ, — сказал управляющий. — Оно не подлежит обсуждению.

В это время пришел шейх Абдеррахман и стал на все лады расхваливать бедуина.

— Клянусь вам, люди, шейх Жарван всеми уважаемый человек. Мы водим дружбу с ним и мужчинами его племени не один десяток лет. И сейчас наш долг помочь ему. Аллах знает, как мы рады тебе, — обратился он к бедуину.

— А как вы обеспечите скот водой? — спросил Ибрагим у шейха. — Воды из деревенского колодца нам самим не хватает.

И тут все заволновались.

С места вскочил крестьянин, отвечающий за распределение воды у колодца, и быстро заговорил:

— Клянусь аллахом, воды очень мало. Ее надо экономить. Иначе к концу года в колодце ничего не останется.

— Аллах дал нам воду, чтобы мы вместе ее пили, — перебил его Абдеррахман. — А кончится вода, что-нибудь придумаем.

Шейх Жарван не спешил с ответом. Он знал, к чему может привести этот разговор, и попытался от него уйти.

— Привет, Ибрагим! Что-то давно тебя не видно. Пусть аллах успокоит душу твоего деда. Щедрый был мужчина, храбрый. Он жил у нас несколько лет. Я тогда был еще маленьким. Все бедуины его хорошо знали.

И шейх Жарван, большой мастер рассказывать, продолжал: