Мухаммед Аль-Али - Произвол

— Помните о единстве и ждите моих указаний в ближайшее время.

На токах с раннего утра кипела работа. Домолачивали пшеницу. Пожар на дворе Занубии заставил всех быть осторожнее. Теперь уже ни один двор не оставался без присмотра.

Юсеф и Абу-Омар, как всегда, работали вместе. Когда послышался призыв шейха на утреннюю молитву, Юсеф с досадой сказал:

— По-моему, Абу-Омар, шейх сам не понимает того, что говорит. Изо дня в день он твердит одно и то же, как попугай.

— У него сегодня грустный голос, — прислушался Абу-Омар. — Шейх до сих пор не может прийти в себя после того, как его прогнала Занубия. Он так надеялся, что она сможет уговорить Софию пойти к Рашад-беку. А теперь он не находит себе места. Вечером ему некуда приткнуться. Вчера он почти всю ночь бродил по деревне.

Шейха Абдеррахмана не покидала мысль о том, как бы побыстрее помириться с Занубией. Не надеяться же ему на собственные талисманы, которым он хорошо знал истинную цену! В их чудодейственную силу верили только им же одурачиваемые люди. Вдруг он вспомнил цыганку Суад. «А нет ли у нее средства, которое поможет мне?» — подумал он и решительно направился в сторону цыганских шатров. Увидев впереди Хасуна, шейх, не настроенный на разговоры, хотел уже было обойти его, но дурачок бесцеремонно загородил дорогу:

— Не хлебом единым жив человек. Он должен быть искренним, честным и добрым.

Слова Хасуна задели шейха за живое.

— Что ты мелешь, Хасун? — недовольно спросил он. — Эти слова выше твоего понимания.

— Их мне нашептывают дьяволы, — ответил Хасун. — Или ты не веришь в них? Но ты ведь сам частенько изгоняешь бесов из бедуинов.

— Мне сейчас не- до твоих сумасшедших речей, — отмахнулся от Хасуна шейх.

— Ну что ж, иди, — сказал юродивый. — Тебя никто не держит. Но, между нами, ты пошел против совести. Признайся, и я вымолю для тебя прощение у аллаха.

— Да ты в самом деле сумасшедший! — рассердился шейх.

Хасун несколько раз крутанулся вокруг себя и весело сказал:

— Нет, шейх. Аллах всегда со мной. Он освещает мой разум и мой путь.

— Тебя ждет страшный конец, богохульник.

— Но я не грешу и поступаю только по велению своего сердца. Вот и сейчас я иду к колодцу, а меня сопровождает мой ангел-хранитель.

Хасун, резко повернувшись, быстро побежал в сторону колодца, а расстроенный шейх раздумал обращаться к цыганке Суад.

Юсеф и Абу-Омар сели передохнуть. Вдалеке они увидели направляющуюся к ним Занубию.

— И все-таки, что ни говори, она неплохая женщина, — сказал Юсеф. — А сколько она знает того, о чем мы даже не догадываемся.

— Власть бека безгранична. Он принудил ее подчиниться, — вздохнул Абу-Омар. — Она не виновата. Такова ее судьба.

Занубия подошла к крестьянам и, поставив перед ними чайник, приветливо сказала:

— Этот чай для вас. Вы лучше тех, что пили его раньше.

С этими словами она повернула назад.

А шейх Абдеррахман, возвратившись в деревню, наябедничал на Хасуна старосте и управляющему.

— Если бек узнает об этом, то разорвет Хасуна на куски, — сказал управляющий. — Не ему судить о беке. Кто он такой, чтобы трепать своим поганым языком имя нашего хозяина?

— Что взять с сумасшедшего? Не принимайте его всерьез, — ответил староста. — Лучше расскажи нам, шейх, куда ты шел. Сдается мне, что ты навострился к цыганке Суад.

— Чего я там не видел? — притворно удивленным голосом промолвил шейх.

Абу-Махмуд и Джасим весело перемигнулись. Затем, посерьезнев, управляющий сказал:

— Бек приказал отослать голубей на станцию к мадам.

Староста улыбнулся:

— Вот она-то уж точно дьявольское отродье, как говорит наш Хасун. Почему бы нам не послать ей голубей вместе с дьяволами?

Вся троица ехидно захихикала. Староста хлопнул шейха по плечу:

— Не связывайся ты с этим сумасшедшим. Он способен любому испортить настроение.

— О чем вы говорите? — возмутился управляющий. — Сейчас надо думать не о Хасуне, а о листовках, которые распространяет учитель Адель. Он агитирует людей против французов и беков. Но первыми пострадаем мы. Крестьяне считают нас пособниками бека, и, если затеется буча, нам несдобровать.

— Ты прав, Джасим, — поддержал его староста. — Если, не приведи аллах, что случится, наши головы полетят в первую очередь. Мы должны быть начеку. Эта собака — учитель очень активен. Когда он приезжает в деревню, все крестьяне становятся дерзкими. Поди попробуй сейчас поговори с кем-нибудь из них. Они уже не скрывают ненависти к нам, ее можно прочесть на их лицах.