Игорь Афанасьев - Муравьиный Бог

— Ты сказал, что составляющих восемь.

— Вот до четырёх следующих мне ещё самому идти и идти, но они тоже просты: праведная жизнь, учение, созерцание и самопогружение. — Если тебе плохо, сядь на придорожный камень, расслабься и подумай о чём-нибудь хорошем. А если ты захочешь смерти своего врага, то пойди на берег реки и смотри на воду — и мимо проплывёт его труп.

— Эй, эй, — вмешивался в их разговоры Тони. — Не морочь парню голову! Пусть читает Библию! Это — красивые россказни для хиппи и битников! Вам просто нравится то, что вам предлагают спасение бесплатно!

— И при этом не грозят огненными гееннами за опоздание с исповедью или неверно ориентированный на восток коврик для намаза, — парировал Рик. — Знаешь, Женька, — повернулся он к парню. — Мы с Тони оба выросли в Бруклине и в раннем детстве могли спокойно отправить друг друга на тот свет.

— Не морочь парню голову. — вмешался Тони. — Мы выросли в точке соприкосновения итальянской и ирландской эмигрантской общины и подчинялись весьма суровым правилам — бей чужого, чтобы свои уважали!

— А подружились мы в каталажке, куда нас обоих посадили за коллективную драку в парке на углу Бей-Парквей и авеню «Пи»!

— Драка была уникальной — вздохнул Тони, — чёрные слишком часто стали наведываться в парк вместе со своими собаками — бультерьерами.

— Вот-вот! — радостно подскочил Рик. — И тогда, впервые, ирландское хулиганьё объединилось с итальянскими босяками! Но ты понимаешь, бультерьеры были, конечно же, только поводом: Бенсонхёрст, красивый и удобный район Бруклина. А чёрные уже тогда расползались по Бенсонхёрсту, как чернила по промокашке!

— Вас надолго посадили? — поинтересовался Женька.

— До утра! — рассмеялся Рик. — Нас немного пожурили и выпустили! А у чёрных отобрали собак и занесли в «личное дело» привод в участок, — чтобы было легче, при первом удобном случае, посадить их в полноценную тюрьму.

— Значит, нас правильно учили в школе — вы ненавидите чёрных? — переспросил Женька у Тони.

— В принципе, цвет кожи не имеет значения, — развёл руками проповедник, — люди просто ненавидят тех, кто выглядит иначе. Чёрные — белых, белые- чёрных. Это проблемы культуры и образования. Но мы учимся уважать друг друга…

— Или делать вид, — усмехнулся Рик, — но это тоже не мало. Человек

— существо порочное, и его нужно сдерживать постоянно — через соблюдение правил человеческого общежития.

Г аутама, будущий Просветлённый, был рождён 8 апреля 563 года до н. э. принцем и наследником трона небольшого княжества Капилавасту на северо-востоке Индии. В 16 лет он женился на красавице принцессе и счастливо жил в княжеском дворце до 29 лет. Только в этом возрасте принц вышел за пределы своего золотого мира — в мир реальной жизни. Вначале он увидел бедного старика, затем — больного проказой, а затем — похоронную процессию. Он спросил, что такое смерть, — ему никто не говорил о существовании смерти за все его 29 лет жизни. Когда ему объяснили суть явления, Гаутама задал вопрос: «Если люди не могут влиять на свою судьбу, значит, смерть неизбежна? А жизнь бессмысленна».

Тут ему попался под руку аскет, совершавший садху. Он бродил по дорогам, с миской для подаяний в руках, в поисках истины. Принц отрёкся от мирской жизни и побрёл вслед за аскетом. В течение шести лет он занимался то йогой, то умерщвлением плоти, обращался за наставлениями к отшельникам и известным мудрецам, но разочаровался во всех религиозных и философских доктринах, которые так и не дали ему ответа на вопрос о причинах страданий человечества. Вымотавшись душой и телом, Гаутама прилёг на берегу реки в тени смоковницы и дал себе слово, что не сдвинется с места, пока на него не снизойдёт просветление. Он начал терять сознание от голода, ведь был до крайности истощён долгим постом. И тогда он, всё же, что-то съел, и сделал для себя первый важный вывод: духовных сил не будет, если нет физических. Это открытие под Боддхи (смоковница потом получила титул древа просветления) стало первым постулатом буддизма о срединном пути: надо стремиться к здоровой самодисциплине, избегая как чувственной распущенности, так и самоумерщвления. Но это было только начало. В ночь полнолуния месяца весак (май), когда на определённые категории людей постоянно что-то нисходит, Гаутама сконцентрировал своё сознание на восходящей утренней звезде, и на него снизошло просветление. Бывший принц и нищий стал Буддой, Просветлённым — он "вышел из мрака неведения и увидел мир в истинном свете". Это событие было названо великим пробуждением. Встав из-под дерева, 35-летний Будда пошёл "будить" других людей. Его первое публичное выступление состоялось в Сарнатхе, в саду газелей, там он собрал первых учеников, и колесо дхармы (благого закона) закрутилось. Последующие 44 года по 9 месяцев в году он проповедовал, переходя из деревни в деревню, а 3 месяца "находился в уединении", пережидая сезон дождей. Не оставив после себя никакой собственноручно написанной книги, Будда все наставления давал устно ученикам или последователям, принимавшим участие в беседах. По легенде, 80-летний Будда сделал последнюю остановку на земном пути в гостях у властителя Магадхи раджи Аджата Шатру. За ужином он съел что-то лишнее и, дабы не страдать от пищевого отравления, погрузился в медитацию, откуда его душа уже не вернулась. "Будьте сами своими светильниками!" — дал нам совет на прощание Просветлённый.