Владимир Гржонко - Дверной проем для бабочки

Кабина лифта покачнулась и легко пошла вверх. В нем, в этом лифте, чувствовалась мягкая, скрытая мощь, точно такая же, какую, может быть, ощущал сам Карлос. Достаточно нажать кнопку, и начинается движение. Этот лифт всех обманывает, делая вид, что послушен большой белой руке. Ха! Попробуй останови его теперь! А отзывается он на укол какой-то дурацкой кнопки только потому, что ему сейчас всё равно куда нестись — вверх или вниз. Но улизнуть куда-нибудь в сторону он не может! А Карлос? О-о, Карлос может всё! Пусть только эта Матильда позволит ему отпить ещё немного… Но торопиться, как этот дурак-лифт, он не будет. С тех самых пор, как впервые обнял лёгкую, прохладную Мэри, он только и делал, что ждал. А теперь, кажется, дождался, и именно поэтому торопиться не намерен.

Карлосу вдруг вспомнилась случайно подсмотренная картинка. В тот день они с толстяком Джо передумали идти в кино, а потом Карлос отказался сидеть в душном, грязном и шумном мексиканском пабе и один отправился домой. Когда он вошёл в комнату, свет не горел, но и без света ему отлично были видны два тела, барахтающиеся на узкой койке дурачка Хозе. Карлос остолбенел от удивления. Дурачку — худому и совсем маленькому ростом, с густыми волосами, начинающимися почти от бровей и вдобавок вечно сопливому, женщины не давали никогда. Поэтому вместо того, чтобы рассердиться и сразу же погнать дурачка с его бабой, Карлос застыл на месте, стараясь не выдать своё присутствие. Дурачок свою бабу даже раздевать не стал, только закинул ей на грудь длинную юбку, повалил на кровать и стоял перед ней на коленях, поскуливая от нетерпения и судорожно пытаясь расстегнуть молнию на джинсах. Когда он наконец справился со штанами, то сообразил, что забыл окончательно заголить бабу, и одной рукой вцепился в нее, а другой попытался вытащить застоявшийся прибор. Но не успел. В тот самый момент, когда все было готово и баба послушно, присогнув ноги в коленях, подалась вперед, дурачок Хозе повернул голову и увидел Карлоса. Он взвизгнул, затрясся и полил белёсой струей распахнутую перед ним бабу. И взвыл громко и горестно. Конечно, Карлос тут же выгнал их из квартиры, напоследок дав дурачку пинка. Но — чего с ним почти никогда не случалось — ему стало жаль торопливого дурачка. И почему-то себя самого. Когда торопишься, всегда проливаешь своё желание поверх и мимо, позорно и не по-мужски, и твое торжество превращается в детскую ночную игру. Нужно уметь ждать!

Лифт наконец остановился, и Карлос с удивлением обнаружил, что они попали прямо в квартиру: сразу от дверей начиналась большая комната, стены которой — от пола до потолка — были заставлены шкафами с книгами. Карлос в жизни не видел столько книг. В этой комнате свободно могли разместиться по крайней мере три хижины, вроде той, в которой он родился и вырос. Нерешительности Карлос не почувствовал, просто было странно, что столько места пропадает впустую. Матильда, оказавшись в квартире, примолкла и напоминала ему о себе только слабым движением руки. Они уже прошли через всю комнату к широкой деревянной лестнице, ведущей куда-то наверх, когда сзади раздался голос, и Карлос, обернувшись, увидел очень толстую чёрную женщину в белом переднике, с забинтованными руками. Матильда придержала Карлоса и сказала радостным тоном, что всё в порядке, она видела Билли, он скоро вернётся, а сама она зайдет к матушке позднее. Чёрная толстуха, не глядя на Карлоса, ответила «Да, мэм» и исчезла, но он почувствовал её недовольство и мгновенно напрягся. На обратном пути, подумал Карлос, может быть, на обратном пути… Надо разобраться, как там насчет чёрных женщин… Матильда на недовольство прислуги не обратила никакого внимания, а, может, просто не заметила, и они стали подниматься по лестнице. Карлос ожидал, что сейчас он попадёт в роскошную спальню с занавешенными окнами и кроватью под балдахином. Он видел такие в телевизионных сериалах. Но, пройдя по коридору, они оказались на пороге небольшой, залитой солнцем комнаты, скорее напоминающей кабинет. Правда, кроме письменного стола и кресла тут стоял и большой старый диван.

Матильда закрыла дверь, почему-то понюхала воздух и предвкушающе и откровенно потянулась — так, что хрустнули суставы. Карлос почувствовал, что вполне готов снова сжать зубами большой розовый сосок, и подумал, что этот диван и будет тем местом, где они продолжат начатое в парке. А потом… Не спеши, приказал он себе и тут же выругался, потому что всё-таки заторопился и сделал шаг к Матильде. Она светло заулыбалась и покачала головой, давая ему понять, что ещё не время. И почему-то приложила палец к мягким бесформенным губам. Потом она выглянула в коридор и снова плотно прикрыла дверь, но Карлос заметил, что замка на этой двери нет. Матильда внимательно посмотрела на Карлоса, как будто что-то прикидывая в уме, и неслышными шагами прошла в конец кабинета, где обнаружилась ещё одна дверь. Матильда поманила Карлоса, и он, почему-то насторожившись, подошел поближе. Следующая комната была значительно просторнее, но кровати под балдахином не было и там. Зато по стенам были расклеены яркие детские картинки из мультиков. На полу лежал толстый и тоже ярко раскрашенный ковер. Карлос уже представил себе, как он валит на него большую Матильду, но его ошарашенный взгляд наткнулся на мирно стоящие вдоль стены три детских кроватки с пологами и развешанными на них игрушками. Это что же, детская? В душной, несмотря на ее размеры, комнате стоял лёгкий сладковатый дух. Странное место для развлечений… А Матильда сбросила туфли и, утопая неуклюжими ногами в густом ворсе ковра, улыбалась ему и делала приглашающие жесты.