Барбара Кингсолвер - Лакуна

— Инсолито, ты единственный, кому это пригодится. И лучше поищи себе другую дичь.

В доме разразилась гроза. Диего и Наталья узнали о романе своих супругов, и это, как и следовало ожидать, привело к скандалу. Сегодня утром Лев уехал в дом, расположенный в пустыне неподалеку от Сан-Мигель-Регла; кров предоставили близкие друзья Диего. Когда пришла Фрида, Наталья устроила ей довольно неприятную сцену. Бедняжка Белен так перепугалась, что уронила тарелку с оладьями.

Разумеется, Ван уехал со Львом, и Лоренцо тоже, но прочие охранники остались. Лев говорит, что не может злоупотреблять гостеприимством друзей Ривера и навязывать им целую армию постояльцев, даже если хозяева поддерживают Четвертый интернационал. Диего опасается, что дом не удастся как следует охранять. Усложняет положение и то, что теперь Диего может причислить себя к длинной веренице желающих смерти гостя.

Фрида, похоже, расстроилась, но ничуть не раскаивается в произошедшем. Странное сочетание. Разумеется, сеньора, вы не вините никого, кроме себя? Вы хотели, чтобы все открылось, это же очевидно. Вспомните, о чем вы просили на этих страницах: история без прикрас.

На кухне страсти раскалились жарче печи. Перпетуя говорит, что вчера сеньора Фрида ездила в Сан-Мигель-Регла под тем предлогом, будто бы ей нужно передать деньги семье Ландерос за то, что согласились приютить Льва.

— Что ей там делать? Только шашни крутить, — цокает языком Перпетуя, — но, раз уж взялся за гуж, не говори, что не дюж. Даже если тяжело.

— У старичка явно остался порох в пороховницах, — заметила Кармен Альба.

— Старичка ? — фыркнула Перпетуя. — Ему нет и шестидесяти. Глупые девчонки, ничего-то вы не понимаете. Чем дольше порох хранится, тем он суше.

Но Белен нервно поглядывала на дверь кухни, опасаясь, как бы не вошла жена того, о ком шла речь.

Вчера прибыла телеграмма: ГПУ убило в Испании бывшего секретаря Троцкого Эрвина Вольфа. Наталья заметила, что нужно как-то сообщить эту печальную весть Льву. В Сан-Мигель ехали в молчании; Сезар держался подозрительнее обычного, несмотря на то что ему больше не приходится делить комнату со шпионом, ведущим дневник.

Дорога до Реглы идет мимо знаменитых пирамид Теотиуакана, потом через небольшие городки в горах, на чьих крутых улочках полным-полно таверн, ослов, пыли и розовых особняков в колониальном стиле, оставшихся от прежних времен, когда в Мексике еще не стыдились богатства. Теперь в бывших особняках квартиры; на балконах сушится белье.

Лев обитает в крошечной задней комнатушке в большой гасиенде в Сан-Мигель-Регла. Кажется, он в полной безопасности на этом пустынном форпосте, куда заглядывают лишь грифы: стены высокие, у окна караулит Лоренцо. Супруги Ландерос здесь почти не бывают; по крайней мере, и семейство, и слуг попросили не ходить в заднюю часть дома. Вокруг ни одной женщины; комнаты, в которых обитают Ван, Лев и Лоренцо, похожи на ящики огромного комода: вокруг кроватей валяются записные книжки, пистолеты, ботинки и чернильницы. Если Лев прогостит тут еще какое-то время, то просто утонет в море своих бумаг.

Здешний воздух бодрит Льва, и каждое утро он подолгу гуляет по пустым дорогам. Он полюбил кактусы: насчитал сотни разновидностей, обитающих в сухих лощинах. К ужасу Вана, он их выкапывает, заворачивает в мешковину и на плечах несет домой. Вроде бы хочет разбить сад из этих странных щетинистых растений. Ван тоже щетинится. Наверно, скучает по «Золотой сережке».

Обратно ехали даже медленнее; Сезар буквально засыпал за рулем. Не прибавляло прыти и предстоящее объяснение с Натальей; маленький бульдог, жадно принюхивающийся, чтобы понять, куда же делся хозяин. Придется ей сказать, что Лев пока не собирается возвращаться. Он вовсе ее не забыл; просто слишком любит жизнь во всей ее полноте. Удивительный пример для любого бесприютного скитальца: изгнанный отовсюду, кроме безлюдной пустыни, заявляет, что ему нравятся кактусы.

Делать в доме почти нечего. Разве что готовить для томящихся от безделья охранников и Натальи, которая почти ничего не ест. Вот уже полтора месяца она питается лишь фанодормом и водой с лимонным соком. Ежедневно в два часа ставит свои черные туфли у кровати, точно два автомобильчика, и ложится прямо в одежде, чтобы как-то пережить остаток дня.

Одна из новостей, которые нужно было сообщить Льву, — визит Джозефа Хансена, американского троцкиста. Наталья возлагает на него большие надежды: говорит, что больше всего на свете Лев любит свою работу. Теперь же, с приездом Хансена, наверняка вернется в Мехико.