Джон Стейнбек - Недолгое правление Пипина IV

Ход его рассуждений был таков. Естественная функция коммунистической партии — затевать революции. Любая перемена, делающая революцию более реальной, безусловно играет на руку партии. Во французской политике царит анархия. Восставать против анархии очень трудно, так как в людских умах, не знакомых с диалектикой, революция представляется анархией. И, с точки зрения непросвещенных, нет смысла заменять одну анархию другой. В то же время, продолжал мсье Деклош, монархия служит естественным магнитом для революции, что имеет историческое подтверждение. Следовательно, коммунистам только выгодно, если французская монархия будет восстановлена. Создастся положение, от которого легче будет отталкиваться и которое ускорит революцию.

При таком неожиданном повороте вмешался мсье Дупье. Он указал, что мировая общественность, возможно, будет потрясена известием, что французские коммунисты поддерживают реставрацию монархии.

Мсье Деклош заверил секретаря партии, что они не станут делать такого заявления. Французские коммунисты не примут участия в голосовании. А как только короля коронуют, они объявят, что Францию завели в тупик ложными обещаниями и нажимом империалистов. И тем временем будет идти подготовка к революции. По коротком размышлении мсье Дупье встал и горячо пожал руку мсье Деклошу — простой и вместе с тем символический жест согласия. Остальные члены партии немедленно последовали их примеру. Правда, один делегат высказал опасение, что, если коммунисты воздержатся от голосования, социалисты могут объединиться с христианскими атеистами и протокоммунистами и погубят мероприятие.

— Стало быть, надо постараться, чтобы этого не произошло, — заявил мсье Деклош, — Если социалисты сами до этого не додумаются, им надо подсказать, что король будет держать коммунистов в узде.

Заявление его вызвало аплодисменты, и сборище переместилось в бальный зал.

Тем временем происходили совещания и других делегатов. Социалисты, как выяснилось, не нуждались ни в каких подсказках. Им и так было ясно, что король будет держать коммунистов в узде. И если этот камень преткновения уберут с дороги, социалисты могут рассчитывать на постепенные перемены, за что они и ратуют.

Христианские атеисты высказали мнение, что нынешний разнобой среди партий и всеобщее смятение способствуют посягательствам никогда не испытывающей смятения Церкви. Монархия же — заклятый враг воинствующей Церкви. Англия служит отличным примером того, как популярная монархия успешно противостоит посягательствам Рима.

Христианские христиане заняли следующую позицию: королевская фамилия всегда была недвусмысленно католической, тогда как аристократия, в особенности ее представители, сохранившиеся от старого режима, если уж не отклонились с пути во времена невзгод, вряд ли отойдут от веры, когда мечта их сбудется.

Левые центристы — группировка влиятельная, особенно когда находит общий язык с правыми центристами. Вместе эти две партии составляют так называемые Сто семейств. Хотя после второй мировой войны и американской помощи их с большим основанием можно было бы назвать Двести семейств. Эти партии представляют не только горное дело и промышленность, но также банковское дело, страхование и недвижимость. Разница лишь в том, что левые центристы одобряют пенсионное и медицинское обеспечение, характерное для американских корпораций, а правые не одобряют. Сейчас эти две партии согласились на реставрацию почти мгновенно, поскольку были уверены, что король обуздает и социалистов, и коммунистов и таким образом положит конец требованиям повысить заработную плату и укоротить рабочий день.

Лига налогонеплательщиков заключила, что роялистский режим обусловит сбор налогов с правых и левых центристов, а в этом заключался главный смысл существования Лиги. Они отдавали себе отчет в том, что предполагаемая монархия не станет брать налоги с аристократии, но, как они решили, аристократов очень мало и к тому же они банкроты, так что не важно, если роялистов и вовсе освободят от налогов.

Среди политических партий установилось невиданное в истории последнего времени единство. Все группировки поддержали идею реставрации монархии по разным причинам, но каждая — по причинам, выгодным для себя. Коммунисты, верные занятой позиции, хранили угрюмое молчание.

Дебаты, вспыхнувшие в парламенте, перекинулись на страницы французских газет, которым оказалось на руку держать их в центре внимания, так как это увеличило тиражи. «Фигаро» в передовице утверждала, что для достоинства и целостности Франции было бы куда благотворнее, если бы символом страны был король, а не портняжка. Парижане в целом благосклонно отнеслись к идее реставрации, коль скоро это сулило разнообразие, а ассоциации рестораторов, парикмахеров и владельцев отелей сообразили, что американцы питают слабость к королевским особам и ожидающийся приток туризма и иностранных валют уже достаточное оправдание для перемен. Что касается фермеров, крупных и мелких, то они традиционно находятся в оппозиции к Любому правительству у власти, а потому они автоматически за любую перемену, неважно, за хорошую или плохую. В Национальной ассамблее энтузиасты потребовали немедленного голосования.