Патриция Хайсмит - Цена соли

— У многих людей есть семьи.

Тереза попыталась объяснить снова.

— Он гибкий. Он меняется. Он не такой, как большинство мужчин, о которых ты можешь сказать «Это доктор» или «Это страховой агент».

— Я думаю, ты знаешь его лучше, чем я знала Харджа после нескольких месяцев брака. По крайней мере, ты не собираешься допустить ту же ошибку, что я — выйти замуж, потому что среди твоего окружения полагается так поступать, когда тебе двадцать или около того.

— Ты имеешь в виду, что ты не была влюблена?

— Нет, была, очень сильно. И Хардж тоже. Он был из тех мужчин, кто за неделю может полностью завладеть твоей жизнью и положить себе в карман. Ты когда-нибудь была влюблена, Тереза?

Она подождала, пока слово из ниоткуда, фальшивое, виноватое, не сошло с ее губ:

— Нет.

— Но ты бы хотела, — Кэрол улыбалась.

— Хардж все еще в тебя влюблен?

Кэрол посмотрела пристально вниз, на колени, и она, вероятно, была шокирована ее прямотой, подумала Тереза, но, когда Кэрол заговорила, ее голос был таким же ровным, как и прежде:

— Даже не знаю. В каком-то смысле, да, он такой же эмоциональный, каким был всегда. Просто теперь я вижу, какой он на самом деле. Он сказал, что я была первой женщиной, в которую он когда-либо влюбился. Я думаю, это правда, но я не думаю, что он был в меня влюблен… в обычном смысле этого слова… дольше нескольких месяцев. Его никто больше не интересовал, это верно. Может быть, он был бы более человечным, если бы интересовался другими. Это я могла бы понять и простить.

— Ему нравится Ринди?

— Он в ней души не чает, — Кэрол посмотрела на нее, улыбаясь. — Если он в кого-то и влюблен, так это в Ринди.

— Что это за имя такое?

— Неринда. Хардж ее так назвал. Он хотел сына, но он, кажется, даже больше был доволен дочерью. А я и хотела девочку. Я хотела двоих или троих детей.

— А Хардж не хотел?

— Я не захотела, — она посмотрела на Терезу снова. — Ну что это за разговоры на Рождество?

Кэрол потянулась за сигаретой и взяла ту, которую предложила ей Тереза, Филип Моррис.

— Я хотела бы знать о тебе все, — сказала Тереза.

— Я не хотела больше детей, потому что боялась, что наш брак в любом случае разрушится, даже с Ринди. Так ты хочешь влюбиться? Да ты, наверное, скоро и влюбишься, и если такое случится — наслаждайся, со временем это будет сделать труднее.

— Любить кого-то?

— Влюбиться. Или даже захотеть заняться любовью. Думаю, сексуальные желания в каждом из нас куда более вялые, чем мы сами себе признаемся, особенно, чем мужчины в этом себе признаются. Первые приключения, как правило, ничего, кроме удовлетворенного любопытства, в себе не несут, а после этого все продолжают повторять те же действия, пытаясь отыскать… что?

— Что? — переспросила Тереза.

— А этому есть название? Друга, товарища, или, может быть, просто соучастника. Да какой толк в словах? В том смысле, что я думаю, люди часто пытаются найти с помощью секса то, что гораздо легче отыскать другими способами.

То, что Кэрол сказала насчет любопытства, было правдой. Она это знала.

— Какими другими способами? — спросила она.

Кэрол взглянула на нее.

— Думаю, каждый должен выяснить это сам. Интересно, могу я тут выпить чего-нибудь покрепче?

Но в ресторане подавали только пиво и вино, так что они уехали.

И Кэрол до самого Нью-Йорка больше нигде не останавливалась. Кэрол спросила ее, хочет ли она вернуться домой или заехать ненадолго к ней, и Тереза попросила отвезти ее в дом Кэрол. Она вспомнила, что Келли приглашали ее заскочить на вечеринку с вином и фруктовым пирогом — они устраивали ее сегодня вечером, и она даже пообещала, но они не будут по ней скучать, подумала она.

— Тебе со мной сплошное мучение, — вдруг произнесла Кэрол. — В воскресенье и вот теперь. Я не лучшая компания на этот вечер. Чего бы ты хотела? Хочешь, пойдем в ресторан в Ньюарке, у них там сегодня рождественские огни и музыка? Это не ночной клуб. Мы могли бы там заодно вкусно поужинать.

— Мне действительно все равно, куда идти… лично мне.

— Ты была в этом ужасном магазине целый день, а мы никак не отпраздновали твое освобождение.

— Я просто хочу быть здесь, с тобой, — сказала Тереза, и улыбнулась, расслышав в своем тоне объяснительные нотки. Кэрол покачала головой, не глядя на нее.

— Дитя, дитя, где ты блуждаешь — одна одинешенька?

Затем, выехав на шоссе Нью-Джерси, Кэрол встрепенулась:

— Я придумала.

Она повернула машину на посыпанный гравием участок дороги и остановилась.