Array Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 03

— Человек, видящий свои грехи, выше человека, видящего Ангелов, — с улыбкой процитировал вопрошаемый. — Расти, Павел.

— Постараюсь. Прости меня.

— Бог простит. И ты меня прости.

— Не уходи, Ангеле!

— Я ухожу в невидимость, но я рядом.

— Последний вопрос, Ангеле! Почему я больше не вижу бесов?

— А разве ты хочешь их видеть?

— Нет.

— Если захочешь вновь видеть их, попроси об этом у Господа или основательно согреши. Но вообще-то не советую.

— Ангеле!..

— До свидания, Павел.

Слегин проснулся заплаканным, утерся пододеяльником и около получаса думал о чем-то настолько самоуглубленно, что не замечал окружающего. Наконец он вынырнул из собственных глубин и увидел справа от себя, за окном, мутную предрассветность, а слева, с соседней кровати, услышал хриплое дыхание старичка Иванова.

— Коля! — позвал Павел вполголоса. — Тебе плохо? Может, кислородную подушку?

— Да! — придушенно прохрипел тот.

Слегин вскочил, наскоро оделся и поспешно пошел за медсестрой: теперь он уже не задыхался при ходьбе. Было раннее утро среды, на медпосту сидела сестричка Света и, высунув кончик языка, что-то медленно и красиво записывала в большой клетчатой тетради при желтом свете настольной лампы.

— Доброго здоровья.

— Здравствуйте, Павел.

— Иванову нужна кислородная подушка.

— Опять?! — воскликнула девушка и сорвалась с места.

Вскоре на груди Иванова, словно огромная ромбообразная бутыль, лежала кислородная подушка, и он жадно сосал ее содержимое через беленькую пластмассовую соску. Включили свет, разнесли градусники, потом рассвело и свет выключили, а старичок всё сосал и сосал кислород, уже без жадности, а подушка всё уплощалась и уплощалась, перемещаясь из трехмерного в двухмерное пространство. Накислородившийся Коля порозовел и повеселел, а бездыханная подушка, скатанная рулетиком, была унесена прочь.

На завтрак еще не звали, а Иванов уже успел принять два укола, выдышать подушку кислорода и теперь лежал под капельницей. Когда рот его освободился от соски, он сказал:

— Спасибо, Павел. Я сегодня точно бы помер, если б не ты.

— Всё в руках Божьих.

— Это точно. И еще говорят, что перед смертью не надышишься. — Он замолк, слушая, не скажет ли сосед чего-нибудь успокоительного, но тот был тих, и пришлось продолжить: — Я чую, не выйти мне отсюда. Не сегодня, так завтра — в ВЧК. — Вновь обоюдное молчание и вновь необходимость договаривать: — В деревне — сын беспутный, пропьет все на… Прости, Павел.

— Бог простит. И ты меня прости.

— Что же мне делать?

— Ты крещеный?

— Да.

— Тогда — собороваться.

— Ничего себе советик, — усмехнулся Иванов. — Я, можа, и не помру, а ты меня уже отпевать снаряжаешь.

— Соборование — это не отпевание, — терпеливо объяснил Слегин. — Соборование — это одно из семи церковных таинств, помазание елеем больных. После этого таинства совсем не обязательно умирать. Наоборот — иногда происходит чудесное исцеление. И самое главное — при соборовании прощаются грехи, о которых забыл, и можно исповедоваться в грехах, которые помнишь. И еще сразу после соборования можно причаститься. А насчет помереть или не помереть — это уже как Бог даст.

— Складно говоришь, — иронично прокомментировал Коля. — А сам-то ты соборовался хоть раз?

— Конечно, — ответил Павел с улыбкой. — Если боишься, я и сам вместе с тобой соборуюсь, хоть завтра. А я пока помирать не собираюсь — честное слово. Завтра отец Димитрий, скорее всего, придет причащать меня, так что я сегодня же позвоню ему и скажу, чтобы…

— Погоди, Павел. Мне надо подумать. Но если что — чтобы вместе.

— Договорились.

После завтрака к Леше пришли мать и невеста и подробно говорили о свадьбе. Жениху слегка полегчало: сильный антибиотик подействовал надлежащим образом, кашель смягчился от барсучьего жира, и заведующая отделением обещала, если состояние больного еще более улучшится, отпустить его на сутки под расписку. По замыслу заведующей, перед регистрацией брака Леше необходимо было сделать два укола, после которых более получаса придется хромать, затем ни к какому памятнику, конечно же, не ездить, во время застолья не пить, а в брачную ночь следовало непременно полежать под капельницей.

— И только попробуй не сделать! — сердито добавила мать, увидев на лице сына ухмылку.

— Завтра утром Мишка из Москвы приедет, — сообщила невеста. — Может, сразу к тебе зайдет.

— Круто! — обрадовался жених.