Ирвин Уэлш - Судьба всегда в бегах

– Чего это он раньше времени растявкался? Ага, значит, у него личного состава не наберется, чтоб выстроить заслон. Дополнительное сокращение штатов, ну ясно. В «Адвертайзере» об этом все написано. Были б у него люди, молчал бы в тряпочку и попробовал бы повязать нас на месте. Я, что ль, должен тебе рассказывать, что мусора любят крупные заварухи: есть повод нажаловаться политикам, что общественный порядок-де совсем захирел, и нужно побольше денег, чтоб нанять побольше мусоров. А потом, если мы отменим акцию, милуолльские суки решат, что Восточный Лондон окончательно спекся.

– Правда, есть одно «но», – говорит Бэл. – Через две недели будет Ньюкасл.

Да. Остается время собрать всю контору в кулак. Это лучше, чем «Милуолл»; до Ньюкасла еще доехать надо, ха. И провинциалы могут зашевелиться. Их достали наши чисто лондонские махаловки. Будь доволен, если про акцию с «Милуоллом» хоть занюханный «Стандард» напишет, да и тот навряд ли. Ньюкасл меня больше устраивал. Лайонси оттуда никуда не денется. Я набрал приличный вес, натренировал удар, словом, подготовился к встрече с этой сукой. В гробу я видал «Милуолл» без амбала Лайонси. Видно было, что вариант с Ньюкаслом задел Бэла за живое – он прискакал в паб как угорелый и потянул меня в отдельную кабинку. Да еще то и дело шугал хмырей, которые туда заглядывали.

– Знаешь, – сказал он, – меня тревожат Ригси и прочие. Этот их экстази, Торни, этот их треп о мире и дружбе.

– Понятно, – говорю я, а сам думаю о Саманте. Вечером мы с ней увидимся. На ее квартире в Ислингтоне. Она ногами такие штучки вытворяет. Зажимает подошвами мой член и просто потягивает, тихонько так, и я выплескиваю целый фонтан, даже не успев сообразить, что со мной, ешь-то, приключилось.

– Этот их треп меня заколебал, – говорит Бэл, – ну прямо зла у меня не хватает, Дейв.

– Понятно, – говорю.

Саманта. Хоссподисусе. Скоро мы ее дело обстряпаем в лучшем виде. Но Бэл, вот гад-то, будто мысли мои, ешь, читает.

– Слышь, корешок, – начинает Бэл, хмурый как туча, – ты ведь никакому коню не позволишь все обхезать? Нас с тобой, работу, контору и все прочее, а?

– Конечно нет, – говорю. – У нас с Самантой не те отношения. Она силовые методы очень уважает. Прям-таки млеет от них, по-моему. И точно уважает, я ему не вру.

– Да? – улыбается он, но я ничего больше не говорю, уж только не про Саманту. Все, что требовалось на данный момент, я сказал. Он отводит глаза.

– Понимаешь, меня просто сегодня тревожат ключевые люди, именно ключевые. Ну, например, Ригси и Культяпый. Им ведь на самом деле ничего больше не надо. Упадок какой-то, право слово. С этими хмырями чувствуешь себя как в Древнем Риме, бесконечное, бля, эротическое путешествие. Неудивительно, что илфордские совсем зазнались. А кто будет следующий? Психованная жопастая шобла из Базилдона? Восточногэмпширские? Команда Грея?

– Притормози! – хмыкаю я. – Какая, в конце концов, разница, кто зазнался, кто нет? Мы этих подонков все одно сделаем!

Он улыбается, и мы чокаемся кружками. Бэл и я, мы с ним, ешь-то, ближе, чем кровные братья. Духовные соратники и все такое. Всю жизнь ими были. Теперь голова должна болеть о Саманте, хотя… я вдруг вспоминаю песню «Эй-би-си», одну из моих любимых, про то, что прошлое – священная корова, а ты иди, иди себе вперед.

Вот в чем Бэлов заскок, он слишком усердно молится священной корове прошлого. Кто-то, кажется старуха Мэгги, выразился в том смысле, что все мы должны стремиться к новизне и принимать вызов будущего. А ты не принимаешь вызов – ты в калоше, точно печальные алкоголики с Севера, которые льют и льют в свое пиво слезы по когдатошним фабрикам, по закрытым шахтам. Не смей делать из прошлого священную корову, ешь-то!

Есть настоящее – мы с Самантой, Самантины заботы. Не могу я больше сидеть тут и слушать Бэла, надо встряхнуться перед встречей. Нам же ночь вдвоем предстоит. Дома включаю автоответчик: голос Вши. Я даже не вслушиваюсь в то, что она там бормочет. Паскудство какое, я думал о Саманте, и мне было хорошо, а эта лезет в мою жизнь немытыми штиблетами, будто у нас с ней есть хоть что-то общее. Мне только Саманта нужна.

Переодеваюсь и мчусь к ней задолго до условленного. Предчувствую, что будет, и снова в отличном настроении, потому что, когда из-за угла прямо на меня выворачивает самосвал, я не вякаю, не лаюсь с шофером, не сую ему в зубы, я просто улыбаюсь и машу рукой. Вечер слишком прекрасен, чтоб кипятиться из-за какого-то сраного раздолбая.