Жан-Луи Кюртис - Мыслящий тростник

Он пошел к врачу, которого ему порекомендовал Юбер. Человек без возраста, не поймешь, то ли подросток, то ли старик лет шестидесяти. Лицо, взгляд, голос, вся его фигура излучали довольство. Квартира, плод многочисленных check-up’ов, была роскошно обставлена. Ковры, мебель, картины, произведения искусства недвусмысленно свидетельствовали о сотнях добросовестно исследованных почек и сердец. Доктор принял Марсиаля тепло, явно желая его расположить к себе.

— Как поживает Юбер Лашом? — спросил он. — Так вы, значит, его свояк? Странно, он никогда мне о вас не говорил. Правда, прежде не было повода… К тому же, когда он меня посещает, о чем только у нас не заходит речь! Стоит дорогому Юберу сесть на своего конька, и его не остановишь: футурология, авангардистский театр, парижский свет… Он такой комик! Не правда ли, прирожденный комик? Иногда я хохочу до слез, честное слово. (Марсиаль слушал, глубоко пораженный этой характеристикой — о существовании такого Юбера он и не подозревал. «Ради нас он не так уж лезет из кожи вон», — решил Марсиаль.) Такой непосредственный. Остроумен как никто. Надо бы собирать все его шутки. Какая игра ума! (Марсиаль сразу представил себе забавный альбом «Игры Юбера». Но это были уже другие игры: Юбер в образе фавна, преследующий нимф. Или, скажем, Юбер в роли племенного производителя, назначенного вывести новую породу — расу технократов, элиту, которая превратит нашу планету в рай. И воображение Марсиаля безудержно заработало.) Но, — продолжал доктор, — обратите внимание: помимо всего прочего, этот Юбер Лашом во многих отношениях совершенно исключительная личность. Универсально образован. И всецело отдает себя работе. Работа для него священная миссия.

Не прекращая болтовни, доктор стал осматривать Марсиаля, который приготовился к худшему.

— Вы крепко скроены, — сказал доктор. — Занимались легкой атлетикой в юности, да? И вообще спортом. Но видно, давно все это забросили. У вас излишний вес. Придется спустить несколько кило, дорогой мсье. Но как вы легко возбудимы. Сердце так и заколотилось. Вы боитесь услышать что-нибудь дурное? Поверьте, это самое обычное обследование, не больше.

Когда Марсиаль пришел к доктору во второй раз, чтобы узнать результаты check-up’а, он был взволнован, как человек, осознавший свою вину и не сомневающийся в приговоре.

И в самом деле, его общее состояние оказалось не блестящим. Сильный избыток холестерина. Следы белка. Следы мочевины. Легочная ткань не полностью прозрачна. Небольшая сердечная аритмия. Кровь густовата. Расширение вен (или угроза расширения). Почки работают вяло. Желчный пузырь капризничает. В печени песок. Симпатическая нервная система чересчур возбудима. Мускульный тонус явно ниже нормы. Рефлексы замедленны.

Определенного заболевания пока не было. Но в Марсиале уже зрело с дюжину разных болезней: артрит, ревматизм, язва, уремия… Что касается инфаркта (доктор весело улыбнулся), то, само собой разумеется, такая угроза всегда существует.

Один только орган пока еще был у него по-юношески здоров: селезенка. Селезенка Марсиаля оказалась добросовестной, скромной труженицей, так легко и весело справляющейся с каждодневной работой, что можно было только удивляться, почему она при этом не поет. Марсиаль был тронут верностью этой смиренной служанки на фоне коварного предательства всех прочих.

— Что же мне теперь надо делать? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Изменить образ жизни, — сказал доктор.

Строжайшая диета. Придется отказаться от всех видов алкоголя без исключения, а также от кофе, чая, молока, колбасных изделий, соусов, дичи, острых блюд, всего, что содержит крахмал, от яиц, капусты, жирной рыбы. Ежедневная гимнастика. Холодный душ. Побольше ходить пешком. Массаж. Рано ложиться. Хлеб заменить сухими хлебцами. Раз в неделю — разгрузочный день.

Марсиаль ехал домой, думая по дороге, что с тем же успехом мог бы отправиться прямо в монастырь трапистов, где едят только салат да черный хлеб.

На обед в этот день было рагу из зайца, одно из любимых блюд Марсиаля. Хорошенькое начало диеты!

— Тебе не кажется, — спросил он Дельфину, — что вечером следовало бы есть что-нибудь полегче?

— Но ты же говоришь, что обед — твоя главная еда, что днем ты ешь мало.

— И все же. Рагу из зайца…

— Ты его разлюбил?

— Нет, напротив. Но говорят, это не очень рекомендуется…

— С каких это пор тебя интересует, рекомендуется ли то или иное блюдо или нет?